Могильник Стёксово II

Могильник Стёксово II

   Верховья левобережных притоков р. Тёша (правобережный приток р. Ока) богаты археологическими памятниками разных эпох. На р. Иржа,левобережном притоке Теши, располагаются, в частности, селища Стуклово I-III, Ивановское I, II, Стек-сово I, Виноградовка I, Погибловское, Хохловское и Надёжинское городища, грунтовые могильники Погибловский (Малиновский), Хохловский, Стексо-во II Сыресево I, Стексовский курганный и, возможно, могильники около сел Булдаково и Большое Туманово.

   Данные об археологических памятниках около с. Стексово Ардатов-ского района Нижегородской области приводит П.Д. Степанов (Степанов, 1962). В историко-художественном музее г. Арзамаса хранится коллекция вещей из разрушенных погребений, которая была передана в музей директором школы из с. Слизнево Арзамасского района К.И. Барановым в 1975 г. В коллекции имеются фрагменты удил с бронзовыми подвижными плоскими кольцами, которые В.В. Гришаков датирует III в. по материалам Усть-Узинского 2 могильника (Гришаков, 2008, рис. 11: 5), височная привеска с бипирамидальным грузиком, фрагменты дисковидной бляхи с двумя зонами орнамента, многочисленные подвески и пряжки от украшений пояса, ног и другие вещи, датируемые временем не позже IV в. (рис. 2).

   Сведения о памятниках были проверены в 1989 г. (Мартьянов, 2000). Значимая информация о могильниках была получена от местного преподавателя В.М. Мельника. Курганный могильник, содержащий 7 насыпей различной сохранности, располагается к югу от больницы с. Стексово вдоль дороги в с. Кологреево. Грунтовой могильник Стексово II (Ардатов-ский район Нижегородской области) находится на высоком левом берегу р. Иржа в 0,4 км к юго-востоку от восточной оконечности села (местное название улицы - «Курмыш»). Высота берега до 15 м. С юга территория могильника ограничивается оврагом.

Рис. 1. План могильника Стёксово II.

Рис. 2. Вещи из разрушенных погребений 1975 года.

 

 Судя по находкам костей, фрагментов лепной керамики и рассказам жителей о находках вещей, территория могильника простирается до 150180 м вдоль берега и до 400 м вглубь. Могильник занимает площадь не менее 9 га и охватывает значительный промежуток времени функционирования - целое тысячелетие (IIIXIII вв.) (рис. 1). Берег разрушается талыми водами во время весенних половодий, выходами подземных вод. Летом р. Иржа высыхает полностью, лишь в 1998-1999 гг. в русле местами сохранялась вода в течение всего лета.

   Исследование могильника начал в 1990 г. С. И. Алексеев (Марийский госуниверситет), который вскрыл три погребения (Алексеев, 1991). С 1996 по 2010 гг. раскопки проводили В.Н. Мартьянов и А.Л. Егошин (Мартьянов, Егошин, 2010, с. 152-153).

   При осмотре осыпей внизу, у самого русла реки, были найдены вещи из разрушенного погребения: фрагменты лепного горшка и бронзовые украшения.

   Среди изделий из бронзы привлекают внимание две круглые бляхи диаметром 104-108 мм, украшенные по краю зубчатыми насечками. На каждой из них с противоположных сторон - по обойме трапециевидной формы для прикрепления блях к какому-то изделию из кожи, остатки которой сохранились в обоймах. Все пряжки одного типа. Форма рамки близка к кругу, сечение - почти круглое, передняя часть слегка утолщена. Язычок слегка прогнут, выступает за пределы рамки на 2 мм, у основания язычков имеются уступы и фасетки. Подвижный щиток изготовлен из согнутой вдвое пластинки, форма близка к трапециевидной. В середине, по бокам, имеются неглубокие выемки прямоугольной формы, по краям -насечки. Практически по всей длине подвесок - фасетки.

   Семь полусферических бляшек диаметром 22-25 мм имеют в центре отверстие диаметром до 10 мм, одна бляшка диаметром 18 мм - без отверстия.

   Две подвески сделаны из узких пластин трапециевидной формы. В широком конце сделано отверстие для подвешивания к обойме и сделаны фасетки, нижняя часть разрезана по всей длине и образовавшиеся полоски свернуты внутрь по спирали. Обоймы, с помощью которых подвески прикреплялись к коже, украшены по кругу зубчиками.

   Весь комплекс вещей относится ко времени не позже IV в. Аналогии этим вещам следует искать, на наш взгляд, в кошибеевских древностях (рис. 3).

   Можно было ожидать, что со временем могильник заполнялся от мыса в глубь берега. Однако ранние погребения были найдены и на мысу, и в 400 м от мыса (пп. 30, 75, 78, 114, 120, 121, 122, 226, 240, 241, 246, 257, 267 и др.). Вокруг них группировались захоронения вплоть до XIII в. Всего исследовано 267 погребений (мужские - 124, женские - 83, неопределенные - 46, одно парное погребение под двумя номерами одно парное погребение под одним номером), в том числе 11 конских захоронений.

   Основным типом погребального сооружения на могильнике является простая яма с отвесными стенками и горизонтальным дном, имеющая в плане форму прямоугольника со скругленными углами. Глубина ям колеблется в пределах от 60 до 200 см. Самые глубокие характерны для ранних этапов функционирования могильника. Длина мужских могил колебалась в пределах 230-270 см, женских - в 150-210 см. Ширина мужских могил достигала 60-100 см, женских в пределах 50-80 см.

   На протяжении I тыс. н. э. характерен биритуальный обряд захоронения: ингумация и кремация. Погребения с ингумацией все ограблены в древности (даже глубиной около 2,5 м), кроме двух погребений девочек с полным набором украшений IX-X вв. (пп. 179 и 214). Напротив, все погребения с кремацией не тронуты (глубиной менее 1 м). С чем это связано, сказать трудно. Можно лишь отметить, что грабители закладывали длинные траншеи перпендикулярно линии СЗ - ЮВ. Поэтому сделать детализацию погребальной обрядности, как это сделано Ю.А. Зеленеевым (Зе-ленеев, 1990), не представляется возможным.

Рис. 3. Вещи из разрушенного погребения 1989 года.

  Обряд кремации в различных могильниках мордвы-эрзи в Притешье распространен неравномерно. Нами он зафиксирован в одном погребении могильника Личадеево V. На других могильниках погребения по обряду кремации пока не зафиксированы. Лишь на могильнике Стексово II 14 захоронений из 267 изученных совершены по обряду кремации (5,24%).

   Относятся они все ко времени не позднее начала IX в.

   Из 14 захоронений по обряду кремации можно четко выделить лишь два женских. Одно из них (п. 30) с биконической височной подвеской. Преобладают мужские - 10, неопределенных - 2.

   Можно выделить несколько вариантов погребального обряда, совершенного по обряду кремации.

• 1. Кальцинированные кости рассыпались по всей площади могильной ямы и на разной глубине, но ближе ко дну (характерно для мужских захоронений).

• 2. Очищенные от золы и углей кости складывались компактной массой на дне (чаще в центре могильной ямы), вещи располагались в порядке ношения (характерно для мужских погребений).

• 3. Очищенные кости складывались в северо-западной половине могильной ямы, а на них укладывались головные, шейные, височные украшения, нож на поясе (женское захоронение).

   Преобладающим является обряд ингумации. Умерших укладывали на лубяную подстилку (реже - на берестяную, меховую или из конских волос). Возможно, завертывали в луб или накрывали лубом. Встречаются в качестве подстилки плашки толщиной до 5 см. Куски обгоревшего дерева встретились в нескольких разрушенных погребениях. В погребении 82 вдоль одной из стенок могильной ямы сохранились фрагменты обожженных плах на высоте до 20 см. В засыпке почти всех погребений встречаются небольшие фрагменты лепных сосудов, мелкие угли, кальцинированные косточки, иногда - золистые включения, что свидетельствует о большой роли огня в погребальных обрядах.

   Есть некоторые особенности в погребальном обряде мужских захоронений. Зафиксирован обряд положения жертвенного мяса в мужские погребения, как правило, в районе головы. Судя по сохранившимся костям, преобладало мясо коня (пп. 36, 42, 58, 73, 77, 83, 85, 148, 175, 185, 197, 199, 207, 257 - всего 14 погребений из 124 - 11,3%).

   Лепная посуда на могильнике Стексово II встречалась и в женских, и в мужских захоронениях. 48,6% мужских захоронений, 66,0% женских и 50,0% неопределенных были совершены с одним или несколькими (чаще 2-3) сосудами. Среди посуды преобладали горшки (48%), несколько реже встречались миски (36,5%), редко -чаши, бокалы, кружки (15,5%).

   Погребальный обряд женских захоронений менялся во времени. Лишь в нескольких погребениях из-за полного разрушения костяка нельзя было проследить положение умерших. Модели погребального обряда немногочисленны. Четко фиксируется на протяжении I тысячелетия только одна модель погребального обряда: умершую женщину укладывали на спину в вытянутом положении. И можно зафиксировать лишь положение рук: вытянуты вдоль туловища (чаще), на лоновой кости, на поясе.

   В начале II тысячелетия умершую укладывали на правый бок с подогнутыми коленями, кистями рук у лица («в скорченном» положении). Реже ее укладывали на левый бок в скорченном положении и тоже с кистями рук у лица. Иногда на бок поворачивали лишь туловище.

   На правый бок были положены 12 из 83 (погр. 11, 64, 68, 164, 71, 72, 75, 215) - 14,46%, на левый бок - 2 (№ 56, 82); всего на боку - 14 из 83 - 16,87%.

   На могильнике преобладает северо-западная ориентировка в пределах от 290° до 315° (табл. 1).

Таблица 1. Ориентировка погребений

Мужские

235-240°	270-280°	290-295°	300-305°	310-315°	320-330°	340-345°	355-360°
1	3	26	35	39	16	2	2

100 из 124 - 80,4%

Женские

280°	290-295°	300-305°	310-315°	320-330°	335-340°
1	16	24	27	10	5

67 из 83 - 80,7%.

   Отличительной чертой погребального обряда в IX-XIII вв. является захоронение коней на общей площади могильника, чаще в общих рядах с умершими людьми. Особенностью погребального обряда коней является их противоположная ориентировка, принятая на могильнике для людей (Мартьянов, 1992, с. 53-68).

   Можно выделить несколько моделей погребального обряда с конем:

1. Ритуальные захоронения отдельных предметов конского снаряжения. На могильнике трижды встречались в неглубоких ямках захоронения арочных стремян с двусоставными удилами со стержневидными железными псалиями и боталами.

2. Погребальный обряд отдельных конских захоронений. По составу и расположению костяков выделяются две группы погребений. К первой относятся захоронения полных туш животных, но чаще она расчленялась (вторая группа). При захоронении отдельных частей туши коня обычно в одном конце могильной ямы укладывалась на брюхо задняя часть (или только задние конечности с тазовыми костями), в противоположном конце - передняя часть, которая чаще укладывалась на правый бок. Голова укладывалась на дно могильной ямы или прислонялась к наклонной торцевой стенке, резцами чаще вниз. В погребении 109 (ориентировка 125°), череп был поставлен вертикально, резцами вниз в южный угол. Передняя часть с ребрами, но без шейных позвонков была положена на правый бок. В погребении 152 (ориентировка 280°) череп поставлен вертикально около западной стенки. В погребении 180 конь был положен головой на ЮЗ (240° ). Череп был обнаружен сразу же после снятия пахотного слоя. Он находился в углублении, продлевающем ЮВ стенку. Длина углубления 54 см, ширина - 22-23 см. Шейные позвонки были прослежены около ЮВ стенки по высоте уступа до дна. Передние конечности (без черепа и шейных позвонков, частично с ребрами) имитировали положение передней части коня на левый бок. Задняя часть была положена на брюхо. Кости передних конечностей, как и череп, были частично разрушены. На одной из костей передних конечностей был надет плоский браслет с гвоздевидными концами. Такое захоронение коня найдено впервые и напоминает оно некоторые конские захоронения

   Безводнинского могильника (Краснов, 1980).

   Хронология могильника хорошо устанавливается по инвентарю женских захоронений.

   Самая ранняя дата могильника фиксируется по женскому погребению 78. Умершая была положена на спину в вытянутом положении, головой на ЗСЗ (295° ). Кисти рук - на лоновой кости. В СЗ конце - лепной горшок. В районе верхней части груди лежала круглая бляха (диаметр 9 см) с круглым отверстием в центре и радиальной прорезью, с завернутыми в трубку краями и орнаментом в виде концентрических кругов вокруг отверстия, лежавшая лицевой стороной вниз. Обойма иглы-держателя орнаментирована рядами точек вдоль края. В районе груди, до пояса - золоченые бусы диаметром до 4 мм и одна бусина цилиндрической формы из красного непрозрачного стекла, фрагмент сдвоенной (или строенной) круглой бляшки с петлей на обратной стороне. На нижней части живота лежала круглая бляха (диаметр 180 мм) с отверстием в центре и радиальной прорезью, с завернутыми в трубку краями и с орнаментом в виде концентрических кругов вокруг отверстия и по краю бляхи. Обойма иглы-держателя - без орнамента. Под бляхой, в районе пояса - кольцевая сюлгама, нож. Рядом с бляхой лежал перстень из трехгранной в сечении бронзовой проволоки в 1 оборот. На руках - бронзовые браслеты с сильно расплющенными и заходящими друг за друга концами. Один из них с каннелюрами, другой орнаментирован насечками в виде нескольких рядов «елочки». В засыпке в СЗ конце - бипирамидальный грузик височной подвески с частью стержня, в ЮВ конце -такая же подвеска (но без спиральки) и украшение ожерелья, состоящее из двух половинок трубчатых пронизок, соединенных длинными сторонами, с петлями на обратной стороне. Поверх браслетов и бляхи лежали фрагменты еще одной разрушенной бляхи подобного же типа, но диаметром 210 мм (рис. 4). Аналогии этим вещам имеются в захоронениях мордвы-мокши Верхнего Посурья в III-IV вв. (Полесских, 1974, с. 73-75; Вихляев, 1977, с. 6-29), в могильнике «Святой ключ» около г. Сергач на р. Пьяна, в Коши-беевском (Шитов, 1988а, с. 134-138; 1988б, с. 4-43) и Иваньковском могильниках (Ефименко, 1975, с. 7-36).

   Подвески подобного типа, датируемые в пределах рубежа III-IV вв., были найдены в погребении 30 (тру-посожжение), в разрушенном погребении, в погребении 122, 246. В детском разрушенном погребении 121 (ЮВ-СЗ, 300° ) встречены четковидные, золоченые бусы, полулунница, к которой в средней части на короткой нитке, продетой в спиральную про-низку, прикреплена подвеска из двух крестообразных фигур. Концы крестов имели круглую форму и были заполнены красной эмалью. Рядом находилось еще одно украшение, состоящее из прямоугольного щитка, к которому были прикреплены два треугольника, заполненные красной эмалью. Подобные украшения были распространены в IV-V вв. (Корзухина, 1978, с. 56). В погребении 75 найдены поясные подвески, аналогии которым имеются в погребении 78 Селиксен-ского могильника ((Гришаков, 2008, рис. 9: 15).

   Промежуточное положение между погребениями IV-V вв. и погребениями VIII-IX вв. занимает погребение 240.

Рис. 4 Вещи из погребения 78

Рис. 5 Вещи из погребения 240

 От костяка девочки сохранились бедренные кости и молочные зубы. Умершая была положена на спину головой на С-З (310° ). В нижней части груди находилась бляха с крышечкой, а поверх нее - браслет и фаланги пальцев правой руки.

   Диаметр бляхи 144 мм (рис. 5), крышечка удлиненно-ромбической формы. Вокруг центрального отверстия имеются 11 треугольных прорезей, по краю бляхи - один ряд крупных шишечек. На крышке такие же шишечки по углам и в центре. Шишечки есть между треугольными прорезями и в вершинах их. Варианты подобных блях (но более поздних) имеются в рязано-окских могильниках: с семью треугольными вырезами и крышечкой удлиненно-ромбической формы (Шатрищенский), с восьмью прорезями, но с шестигранной крышечкой (Кузьминский).

   Браслет плоский, с расширенными концами, с геометрическим орнаментом по всей длине. Рапорт узоров -прочерченные треугольники, на концах заштрихованные и образующие фигуры ромбов.

   Бусы встречались от верхнего уровня погребения до дна. Преобладают краснопастовые четковидные диаметром от 3 до 7 мм. Несколько меньше золоченых четковидных бус диаметром от 2 до 4 мм. В 5-7 см выше дна найдены фрагменты спиральки от височной подвески.

   В погребении 214 костяк девочки не сохранился. Лишь в районе головы и шеи сохранились эмалевые коронки зубов. Умершая была положена на спину в вытянутом положении, головой З-СЗ (295° ). В западном-севе-ро-западном конце находились два лепных горшка (рис. 6). В области головы, шеи, груди и живота находился почти полный набор украшений из бронзы, характерный для женского костюма мордвы-мокши VIII-IX вв. (Мартьянов, 1976, с. 88-106). Под всеми украшениями прослежена лубяная подстилка со следами оловянного бисера. В области головы - горшки, ложновитая гривна с многогранной головкой на одном конце и петлей на другом, две височные подвески с бипирамидальными грузиками на одном конце и спиральками на другом.

   В верхней части груди находились два ожерелья (рис. 7). В центре одного из них находилась подвеска грушевидной формы, по бокам от нее - по 3 привески с прямоугольными щитками и трубчатыми подвесками. Щитки орнаментированы насечками по верхнему и нижнему краям и тремя рядами шишечек. Центральную часть другого ожерелья составляли три прямоугольных щитка, орнаментированных насечками по верхним и нижним краям и двумя рядами шишечек по бокам. По обеим сторонам от них находились по одной привеске с прямоугольными щитками и трубчатыми подвесками, что и в первом ожерелье. Среди составных частей ожерелий найдена одна обойма от «теменного» шнура, орнаментированная тремя рядами шишечек. Подобный элемент головного убора широко распространен в цнинских могильниках. По обеим сторонам груди находились по пять бутыльчатых подвесок на спиральных пронизках. Подобные украшения были составной частью чересплеч-ных украшений. В нижней части живота найдена круглая бляха с крышечкой. Диаметр ее 130 мм. По внешнему краю орнаментирована тремя рядами шишечек.

Рис. 6 Вещи из погребения 214

Рис. 7 Вещи из погребения 214

 

 Между крышкой и внешним краем, с обеих сторон крышки - по три крупных шишечки. Крышка по внешнему краю орнаментирована двумя рядами шишечек, в центре -пять крупных шишечек, образующих фигуру ромба с центром посредине. Верхний край крышки оформлен в виде головы птицы с клювом и глазами. Хвост птицы в месте соединения пластины оформлен насечками по всей ширине бляхи (это предположение было высказано В. Н. Шитовым в 1975 г.). В области лучевых костей находились три браслета: слева -браслет с гвоздевидными концами из восьмигранного в сечении дрота, справа - браслет с гвоздевидными концами из прямоугольного в сечении дрота и браслет из круглого в сечении дрота. Браслет слева орнаментирован насечками по всей длине, а браслет с гвоздевидными концами справа - насечками по концам. На левой руке находился спиральный перстень из трехгранной в сечении проволоки, а на правой - подобный же спиральный перстень и ажурный перстень с лапчатыми подвесками. С наружной стороны гривны находился еще один спиральный перстень из круглой в сечении проволоки. В области груди и живота находились 6 сюлгам. Часть из них имела насечки по кольцу и «усам». Сечение сюлгам разное: круглое, слегка уплощенное, прямоугольное. Украшения обуви разрушены. Устройство украшений обычное для этого могильника. Обувь кожаная. Лодыжку обхватывали два ряда спиральных пронизок, пропущенные через разрезы в коже. От этих прони-зок, вниз по подъему стопы, отходили четыре трубчатых пронизки, ниже которых на коже прикреплялась шумящая привеска. Трубчатые пронизки с этой привеской были подвижны и на них с каждой стороны находилось по четыре шумящих привески. Пронизки не скреплялись с боковыми стенками обуви. Края обуви вдоль привесок по всей длине надрезались. Возможно, это было сделано для получения большей эластичности обуви.

   Погребальный обряд и набор инвентаря в эрзянских могильниках XI-XIII вв. мало отличается от погребального обряда и набора инвентаря в мокшанских могильниках (кроме ориентировки).

   На могильнике Стексово II хоронили в III-XIII вв. Другие известные могильники Притешья хронологически охватывают различные периоды. Захоронения на могильнике Личадее-во V относятся к VIII-XIII вв., на могильнике Пятницы VII - к XI-XII вв., на могильниках Выползово I, II, VI - к IX-XIII вв., на могильнике Заречное -к VI-VIII вв., X-XIII вв. На могильниках Красное I и III захоронения конца VI-начала VIII вв. располагаются вплотную к захоронениям X-XIII вв., но нет ни одного случая перекрытия ранних захоронений более поздними (Алексеев, Зеленеев, Мартьянов, 1990). По материалам с могильника Стексово II, а также с учетом материалов других могильников можно с достаточной степенью достоверности восстановить этапы истории мордвы-эрзи в северной части Волго-Окско-Сурско-Цнинского междуречья.

Литература:

• 1. Алексеев С.И. Отчет об археологических исследованиях в Нижегородской области в 1990 г. / Архив Института археологии РАН, 1991.

• 2. Алексеев С.И., Зеленеев Ю.А., Мартьянов В.Н. Могильник Красное III // Новые источники по этнической и социальной истории финно-угров Поволжья I тыс. до н.э. - I тыс. н.э. - Йошкар-Ола: Изд-во Марийского гос. ун-та, 1990. - С. 83-100.

• 3. Вихляев В.И. Древняя мордва Посурья и Примокшанья. - Саранск: Изд-во Мордовского гос. ун-та, 1977. - С. 3-98.

• 4. Гришаков В.В. Хронология мордовских древностей III-IV вв. Верхнего Посурья и Примокшанья // Пензенский археологический сборник. - Вып. 2. - Пенза, 2008. - С. 82-112.

• 5. Ефименко П.П. Иваньковский и Гавердовский могильники древней мордвы // Материалы по археологии и этнографии Мордовии / Тр. МНИИЯЛИЭ. - Вып. 48. - Саранск, 1977. - С. 7-36.

• 6. Зеленеев Ю.А. Основные модели погребального обряда мордвы в V-XI вв. // Новые источники по этнической и социальной истории финно-угров Поволжья I тыс. до н. э. - I тыс. н.э. - Йошкар-Ола, 1990. - С. 115-126.

• 7. Корзухина Г.Ф. Предметы убора с выемчатыми эмалями V - первой половины VI в н.э. в Среднем Поднепровье // САИ. - Вып. Е1 - 43. - Л.: Наука, 1978. -С. 3-124.

• 8. Краснов Ю.А. Безводнинский могильник: (к истории Горьковского Поволжья в эпоху раннего средневековья). - М.: Наука, 1980. - С. 3-224.

• 9. Мартьянов В.Н. Могильник Стексово II // Дискуссионные вопросы российской истории. - Арзамас: Изд. АГПИ, 2000. - С. 3-18.

• 10. Мартьянов В.Н. Захоронения коней в могильниках мордвы левобережья р. Теши в конце I - начале II тысячелетия н.э. // Археологические исследования в Окско-Сурском междуречье / Тр. МНИИЯЛИЭ. - Вып.107. - Саранск, 1992. -С. 53-68.

• 11. Мартьянов В.Н., Егошин А.Л. Раскопки могильника Стексово II и разведка в Шатковском районе Нижегородской области // АО 2007 года. - М.: ИА РАН, 2010. - С. 152-153.

• 12. Полесских М.Р. Шемышейский могильник селиксенского типа // Восточная Европа в I-II тысячелетиях н.э. / КСИА. - Вып. 140. - М.: Наука, 1974. - С. 73-75.

• 13. Степанов П.Д. Материалы для археологической карты западной части Среднего Поволжья // МИА. - № 111. - М.: Наука, 1962. - С. 221-272.

• 14. Шитов В.Н. Сергачский могильник «Святой ключ» // Материалы по археологии Мордовии / Тр. МНИИЯЛИЭ. - Вып. 85. - Саранск, 1988а. - С. 134-138.

• 15. Шитов В.Н. Кошибеевский могильник (по материалам раскопок В.Н. Глазова в 1902 г.) // Вопросы этнической истории мордовского народа в I - начале II тысячелетия н.э. / Тр. МНИИЯЛИЭ. - Вып. 93. - Саранск, 1988б. - С. 4-43.

Информация об авторах:

Мартьянов Владимир Николаевич, кандидат исторических наук, профессор, Арзамасский филиал Нижегородского государственного университета им. Н.И. Лобачевского (АФ ННГУ) (г. Арзамас, Российская Федерация).

Егошин Алексей Леонидович, старший преподаватель, Арзамасский филиал Нижегородского государственного университета им. Н.И. Лобачевского (АФ ННГУ) (г. Арзамас, Российская Федерация).

THE STEKSOVO II BURIAL GROUND

V.N. Mart’yanov, A.L. Egoshin

The article is dedicated to the results of excavations the ancient Mordovians burial ground Steksovo II. The site covers the period from the 3^th to the 13^th cent. CE. Hundreds of burials were discovered by the researches. These burials represent the variety of material culture and burial rite of the inhabitants. Collected data allows to renew the opinion on stages of the ancient Mordovians ethno-genesis. The combination of the Erzya and Moksha ancientries are traced by the researches in the early burials. Complexes of the items of crucial importance for the chronology of the burial are investigated in the article. The data on statistics that characterized funeral rite are also represented.

Keywords: the ancient Mordovians, burial ground, funeral inventory, burial rite, ethnogenesis, chronology.

REFERENCES

• 1. Alekseev S.I. Otchet ob arkheologicheskikh issledovaniyakh v Nizhegorodskoy oblasti v 1990 g. [Report on archaeological investigation in the Nizhniy Novgorod Oblast, 1990]. Archives of IA RAN, 1991.

• 2. Alekseev S.I., Zeleneev Yu.A., Mart’yanov V.N. Mogil’nik Krasnoe III [The Krasnoe III burial ground]. In: Novye istochniki po etnicheskoy i sotsial’noy istorii finno-ugrov Povolzh’ya I tys. do n.e. -1 tys. n.e. [New sources of ethnic and social history of the Finno-Ugric peoples of the Volga River region in the I millennium BC -1 millennium AD ]. Yoshkar-Ola: Mari State University Publ., 1990, pp. 83-100.

• 3. Vikhlyaev V.I. Drevnyaya mordva Posur’ya i Primokshan’ya [The ancient Mordovians of the Sura and Moksha Rivers region]. Saransk: Mordovia State University Publ., 1977, pp. 3-98.

• 4. Grishakov V.V. Khronologiya mordovskikh drevnostey III-IV vv. Verkhnego Posur’ya i Primokshan’ya [Chronology of the Mordvinian ancientries of the IIIIV centuries of the Upper Sura and Moksha Rivers region]. In: Penzenskiy arkheologicheskiy sbornik [Penza archaeological collection]. Penza, 2008, issue 2, pp. 82-112.

• 5. Efimenko P.P. Ivan’kovskiy i Gaverdovskiy mogil’niki drevney mordvy [The Ivan’kovskiy and Gaverdovskiy burial grounds of the ancient Mordvinians]. In: Materialy po arkheologii i etnografii Mordovii. Trudy Mordovskogo nauchno-issledovatel’skogo instituta yazyka, literatury, istorii i ekonomiki [Materials on the Mordovia archaeology and ethnography. Proceedings of MNIIYaLIE]. Saransk, 1977, issue 48, pp. 7-36.

• 6. Zeleneev Yu.A. Osnovnye modeli pogrebal’nogo obryada mordvy v VXI vv. [Basic models of burial rite of the Mordvinians in the V-XI centuries]. In: Novye istochniki po etnicheskoy i sotsial’noy istorii finno-ugrov Povolzh’ya I tys. do n. e. - I tys. n.e. [New sources of ethnic and social history of the Finno-Ugric peoples of the Volga River region in the I millennium BC]. Yoshkar-Ola, 1990, pp. 115-126.

• 7. Korzukhina G.F. Predmety ubora s vyemchatymi emalyami V - pervoy poloviny VI v n.e. v Srednem Podneprov’e [Items of the dress with notched enamels of the V- first half of the VI centuries AD in the Middle Dnepr River region]. In: Svod arkheologicheskikh istochnikov [Code of Archaeological Sources]. Leningrad: Nauka Publ., 1978, issue E1 - 43, pp. 3-124.

• 8. Krasnov Yu.A. Bezvodninskiy mogil’nik: (k istorii Gor’kovskogo Povolzh’ya v epokhu rannego srednevekov’ya) [The Bezvodninskiy burial ground: (concerning the history Gor’kiy Volga River region in the Early Middle Ages]. Moscow: Nauka Publ., 1980, pp. 3-224.

• 9. Mart’yanov V.N. Mogil’nik Steksovo II [The Steksovo II burial ground]. In: Diskussionnye voprosy rossiyskoy istorii [The discussion issues on Russian History]. Arzamas: AGPI Publ., 2000, pp. 3-18.

• 10. Mart’yanov V.N. Zakhoroneniya koney v mogil’nikakh mordvy levoberezh’ya r. Teshi v kontse I - nachale II tysyacheletiya n. e. [The horse burials in the burial grounds of the Mordvinians of the Tesha left bank in the end of the I - beginning of the the II millennium AD]. In: Arkheologicheskie issledovaniya v Oksko-Surskom mezhdurech’e. Trudy Mordovskogo nauchno-issledovatel’skogo instituta yazyka, literatury, istorii i ekonomiki [Archaeological researches in the Oka and Sura interfluves area. Proceedings of MNIIYaLIE]. Saransk, 1992, issue 107, pp. 53-68.

• 11. Mart’yanov V.N., Egoshin A.L. Raskopki mogil’nika Steksovo II i razvedka v Shatkovskom rayone Nizhegorodskoy oblasti [Excavation of the Steksovo II burial ground and exploration in the Shatkovskiy District of Nizhny Novgorod Region]. In: Arkheologicheskie otkrytiya- 2007 goda [Archaeological explorations, 2007]. Moscow: IA RAN Publ., 2010, pp. 152-153.

• 12. Polesskikh M.R. Shemysheyskiy mogil’nik seliksenskogo tipa [The Shemysheka burial ground of the Seliksa type]. In: Vostochnaya Evropa v I-II tysyacheletiyakh n.e. Kratkie soobshcheniya Instituta arkheologii [Eastern Europe in the I-II millennia BC. Brief Communications by Institute of Archaeology]. Moscow: Nauka Publ., 1974, issue 140, pp. 73-75.

• 13. Stepanov P.D. Materialy dlya arkheologicheskoy karty zapadnoy chasti Srednego Povolzh’ya [Materials for the archaeological map of the West part Middle Volga River region]. In: Materialy i issledovaniya po arkheologii SSSR [The USSR Archaeology Proceedings and Researches]. Moscow: Nauka Publ., 1962, no. 111, pp. 221-272.

• 14. Shitov V.N. Sergachskiy mogil’nik «Svyatoy klyuch» [Sergach burial ground “Svyatoy klyuch”]. In: Materialy po arkheologii Mordovii. Trudy Mordovskogo nauchno-issledovatel’skogo instituta yazyka, literatury, istorii i ekonomiki [Materials on the Mordovia archaeology. Proceedings of MNIIYALIE]. Saransk, 1988a, issue 85, pp. 134-138.

• 15. Shitov V.N. Koshibeevskiy mogil’nik (po materialam raskopok V.N. Glazova v 1902 g.) [The Koshibeevo burial ground (according to the materials of excavations by V.N. Glazov, 1902]. In: Voprosy etnicheskoy istorii mordovskogo naroda v I - nachale II tysyacheletiya n.e. Trudy Mordovskogo nauchno-issledovatel’skogo instituta yazyka, literatury, istorii i ekonomiki [Issues on ethnical history of the Mordvinian people in the the I- beginning of the II millennia AD. Proceedings of MNIIYaLIE]. Saransk, 1988b, issue 93, pp. 4-43.

Information about the authors:

Martianov Vladimir N., Ph.D. (History), professor, Arzamas branch of Nizhny Novgorod State University named after N.I. Lobachevsky (Arzamas, Russian Federation).

Egoshin Alexei L., senior lecturer, Arzamas branch of Nizhny Novgorod State University named after N.I. Lobachevsky (Arzamas, Russian Federation).

© Арзамас. 2014 УДК 902 № 4 (10) 2014 ПОВОЛЖСКАЯ АРХЕОЛОГИЯ
© arzemas. Мартьянов Владимир Николаевич, кандидат исторических наук, профессор, Арзамасский филиал Нижегородского государственного университета им. Н.И. Лобачевского (АФ ННГУ) (г. Арзамас, Российская Федерация).
© Арзамас. Егошин Алексей Леонидович, старший преподаватель, Арзамасский филиал Нижегородского государственного университета им. Н.И. Лобачевского (АФ ННГУ) (г. Арзамас, Российская Федерация).
© OCR  - В. Щавлев. 2023