Коромыслова башня.
Там, где в Волгу Ока, нашей Руси река,
Свои тихие волны вливает
И весенней порой, быстротечной волной,
Далеко берега заливает,
Там, татарам на страх, на высоких горах
Нижний Новгород был заложен;
Был церковный собор, княжий терем и двор
Деревянной стеной обнесен.
Но из бревен стена не прочна, не страшна,
И не мало ветшала с годами,
И не раз от огня пострадала она,
И не раз разорялась врагами;
И притом каждый год прибавлялся народ—
Из других городов выселялись,
Да плодились свои, да из русской земли
Люди ратные к князю собирались.
Так что старой стены, в дни осадной войны,
Не хватало для общей защиты,
И не раз от врагов, при пожаре домов,
Было много народу побито.
Князь дружину собрал и совет с ней держал,
Как бы стены прочнее устроить;
И решили одно, что пора бы давно
Их из прочного камня построить;
Да в подземный тайник отвести тот родник,
Что течет по горе за стеною,
Для того, чтобы всех, в дни кровавых потех,
Мог с избытком снабжать он водою.
Порешили — и князь в то же утро приказ
Разослал в города и селения,
Чтобы черный народ, после летних работ,
Собирал бы повсюду каменья;
Собирал по полям, по лесам, по лугам,
А зимой подвозил постепенно;
И расчет был таков, чтобы на пять дворов
По сажени пришлось непременно.
А с торговых людей, да заезжих гостей
Оделить сбор по другому расчету,
И те деньги хранить, и из них заплатить
Мастерам за труды и работу.
Наступила весна, зеленела сосна,
Таял снег и земля почернела;
Ночью тронулся лед, а уж к утру зовёт
Князь людей приниматься за дело.
Собрались — и пошли, и стену обошли,
Толковали и спорили в пору:
От одних получили разумный ответ,
От других понаслушались вздору.
Наконец, толкование и спор порешив,
Как им стены провести согласились,
И канавой потом обвели их кругом,
Чтоб рабочие люди не сбились.
— Ну теперь, молвил князь — скоро будет у нас
Попросторней в осадную пору,
И гораздо труднее врагам одолеть
Укрепленную камнями гору.
- Завтра вы, мастера, не леняся, с утра
На работу кремля выходите,
И вон там, у угла, где дорога была,
Вы закладывать башню начните.
— Так-то так... только, князь, есть обычай у нас,
Что велит зарывать без пощады
Всех, кто первый пройдет, в день начала работ,
Там, где стену закладывать надо.
Тот обычай не вздор, он идет с давних пор —
Самый Новгород тем ведь и крепок,
Что под башней одной, за Софийской стеной,
Там зарыт был один малолеток.
Уж кому суждено, тот пройдет, все равно
Будь то зверь, человек, или птица;
А иначе стена ведь не будет прочна,
Да и строить ее не годится.
— Знаю сам, не забыл, и тебя не просил
Я сегодня об этом напомнить,
И Ордынцу Сергею вчера поручил
Тот обычай и ныне исполнить.
Завтра он совершит, что обычай велит,
И начнет с мастерами работу.
А теперь, кто со мной, забегите домой,
Да и в поле—пора на охоту.
2.
Той порой, на горе, на Почайне реке,
На посаде у церкви Кондрата
Проживал молодец, пригородный купец,
По прозванью Григорий Лопата.
Был он родом с Днепра, но нужда привела
Его в Нижний, где он поселился,
Торговал, стал богат, и с полгода назад
На посадского дочке женился.
В день закладки стены для осадной войны
Поздно утром Алёна проснулась
И, открывши глаза, после крепкого сна
С наслажденьем разок потянулась;
Но в испуге затем соскочила совсем,
Подбежала к окну, посмотрела: -
— Ай, шепнула, беда,! я никак проспала
И воды принести не успела.
Ну, а как на беду, пока я не приду,
Встанет муж, пожелает умыться
И воды не найдет, ведь пожалуй прибьет,
Целый день потом станет браниться.
Вон уж скоро народ от обедни пойдет,
Ишь, как солнце поднялось высоко.
Неравно кто зайдет, а меня не найдет,
За водою идти ведь далеко.
Притаившись как зверь, отперла она дверь,
Сердце в ней так от страху и билось,
Оглянулась кругом — и скорее бегом
На реку за водою спустилась.
Прибежала на плот, смотрит — кто-то идет,
А она и платка не надела;
И скорее воды зачерпнула она,
И обратно идти уже хотела.
Но взбираться горой, по тропинке сырой,
Тяжело, и скользят сильно ноги;
А короче был путь, коль стену обогнуть
И дойти до проезжей дороги.
И Алёна пошла там, где легче идти,
Где скорей можно было вернуться,
Чтоб пораньше придти и воды приности,
Пока муж не успеет проснуться.
Вот идет и с трудом коромысло несет,
Тяжело — не мужская ведь сила;
Вдруг, глядит — в стороне, примыкая к стене,
Яма вырыта — словно могила.
Любопытства у баб уж не выбьешь никак,
Не могла не взглянуть, не стерпелось;
Нет ли в яме кого, не лежит ли чего,
Непременно узнать захотелось.
Вот она подошла, яму ту обошла
И на дно ямы той посмотрела;
Но едва лишь затем на другое плечо
Положить коромысло успела,
Как из ближних ворот показался народ,
Все угрюмые, грозные лица.
— Эй, кричат: погоди! дальше ты не иди,
Молодая жена иль девица!
А попотчуй водой! И живою стеной
Вся толпа ее вмиг окружила.
Но Алёна не робкой была создана
И с усмешкою всех их спросила:
— Шутку, что ли шутить, иль меня устрашить
Вы хотите? Да я не пуглива.
Вот ужо на заре вы к зеленой горе
Приходите, я там говорлива.
А теперь не мешай! я по делу иду
И на шутки теперь не гожуся;
Не мешай! говорю, а не то оболью!
Я ведь злая, когда рассержуся!
— Нет, не шутку шутить, но тебя устрашить
Мы хотим—наша шутка плохая;
И вечерней зари, и зеленой горы
Не видать уж тебе, молодая.
Эй! поди, доложи, да проворней! скажи,
Что попался не зверь и не птица,
А живая душа, молода, хороша,
Городского купца молодица.
Впрочем- нет! погоди! даром ты не ходи!
Вон он сам к нам идёт, верно видел;
Верно сам поджидал и, хоть слеп ныне стал,
А красавицу вон где увидел.
Глядь,—и впрямь из ворот торопливо идёт
Княжий стольник, боярин Ордынец,
Весь как иней седой, но в бою удалой,
И великого князя любимец.
Испугалась она, стала разом бледна;
Сердце в ней что-то страшное чует;
И стоит, и дрожит, и молитву творит,
И со страхом глядит, что-то будет.
А старик себе шел; но едва подошел,
Как Алёна пред ним повалилась
И молила пустить, и ей, глупой, простить,
Коль она в чем-нибудь провинилась.
Но суровый старик с давних пор уж привык
К этим стонам, мольбам и рыданьям;
И скорей бы в ином камне диком, чем в нём
Проявилось к людям состраданье
Он сурово взглянул, и ногой оттолкнул,
И велел, чтоб ее придержали,
И кушак с себя снял, и ей рот завязал.
Чтобы крика её не слыхали.
— Бабий ум не велик, но силен у них крик,
Целый день ведь кричать не устанет;
Ну, а глупый народ, как заслышит, придет,
Отбивать, чего доброго, станет.
— Эй, Иван,! знаешь там, где я с вечера сам
Две доски приготовил с тобою,
Так одну, подлинней, принеси поскорей,-
Захвати и веревку с собою.
Вы-ж сомкнитесь плотней; никого теперь к ней
Из родных допускать не годится.
Лишь бы кончить скорей. Да держите сильней!
Что ей даром о землю-то биться.
А! принес; ну клади; да не так! погоди.
Положи тем концом на каменья;
Поровнее, вот так,! поддержи же, дурак!
Ни на грош в тебе нету уменья.
Ну, молодка, пора! Мы ведь ждали с утра;
Раньше солнца сегодня мы встали
И стоим у ворот, да глядим, кто пройдет.
И глядеть-то, признаться, устали.
Ну не бейся! лежи! не вертись! не дрожи!
Этим ты ничего не поможешь.
Ишь, ведь как егозит, так из рук и скользит.
Словно угорь—не скоро уложишь.
Он Алёну схватил, вдоль доски положил,
И с обычной издавна сноровкой,
От затылка до пят, словно малых ребят,
Спеленал ее крепко веревкой,
— А теперь не зевай становитесь на край
И спускай потихоньку в могилу.
Так!.. довольно!., легла!., ишь ты как тяжела,
Приподнять, так и то не под силу.
«Ну теперь в самый раз.! Не гневись же на нас,
Раскрасавица—мы не причина.
знать злодейка-судьба привела к нам тебя,
Знать такая уж доля-кручина.
Подавай коромысло скорее, да
Дай и ведро, хоть оно ей не нужно,
Но нельзя не зарыть—все, что с ней, положить
За одно по обычаю нужно.
Все устроив, старик к бедной жертве приник
И кушак ей стянул поплотнее;
Из могилы впрыгнул, и однако вздохнул,
И велел зарывать поскорее.
Но на зов старика не нашлася рука,
Чтоб на страшное дело подняться,
И никто не хотел, и боялся, не смел
За такую работу приняться.
И старик осерчал, и на них закричал:—
Что-ж вы стали? живей за работу!
Надо кончить скорей; не легко ведь и ей,
Умирать никому не в охоту.
Пусть погибнет она за весь город одна,
Мы в молитвах ее не забудем.
Лучше гибнуть одной, да за крепкой стеной
От врагов безопасны мы будем.
И лопату схватив, и земли захватив,
На Алёну он бросил в могилу,
А за ним и другие уж стали бросать,
Чтоб ее поскорей задушило.
И в смущении немом все стояли кругом,
Лишь проворно работали руки;
Но никто не глядел и взглянуть не поспел
На несчастной предсмертные муки.
Только солнце одно рассказать бы могло,
Что пред смертью она испытала,
Как ей горе-слеза застилала глаза,
Как несчастная билась... дрожала...
Вот исчезло чело... вот и всю занесло...
Вот с краями могила сравнялась...
И от жертвы живой, за обычаи людской,
И следа над землей не осталось.
3
Долго ждал - поджидал и сердился-ворчал
Молодой, поджидая молодку,
И уж молвил не раз, что сегодня задаст
Он Алёне хорошую трёпку.
Наконец, не стерпел, шапку на бок надел,
Запер дверь на замок за собою, .
И не вымыв лица, он спустился с крыльца,
И пошел на реку за женою.
Вот подходит к воде — нет Алёны нигде,
На плоту лишь две бабы стояли
И, согнувшись дугой, над проточной водой
Тараторя, белье полоскали.
Он их знал и, шутя, им обеим сказал,
Что Алёна с утра закутила,
И спросил: — чай, она и сюда-то пьяна
3а водою на плот приходила?
— Нет, родимый, не ври, отвечали они;
Мы Алёны твоей не видали.
— Да давно ли она за водою пошла,
Из избы-то давненько ушла-ли?
— Да сказать мудрено, как, примерно, давно.
Я ведь спал — а она, как проснулась,
Чай пошла за водой, да с тех пор уж домой,
Сколько времени жду, не вернулась.
— Ишь ты! где-же ей быть? Не могла ведь забыть,
Что тебе надо будет умыться;
У тебя же она просто клад—не жена,
Хоть другим у неё поучиться.
А вот баял Федот, да пожалуй не врет,
Что сегодня кого-то схватили
И вон там, у ворот, где работа идет,
Без вины и расспроса зарыли.
Говорит: сам слыхал, кто-то долго кричал,
А потом зарывать что-то стали. ,
«Разузнай, на беду, на жену ли твою,
«Чего доброго, там закопали
Говорит... — Но уж он был далёко от них
И бежал напрямик без оглядки,
И болезненно сердце сжималось в нем
От мелькнувшей внезапно догадки.
Наконец, добежал и за камнями встал,
А не то ведь прибьют, коль заметят—
И пытливо глядел, по спросить но посмел,
Да и знал, что они не ответят.
И случилось же так, что Алёнин башмак,
Как ее зарывали, остался,
Был затоптан в песок, и случайно носок
На глаза ему прямо попался.
Тот из пары одной, что минувшей весной
Он купил у татар за две белки;
Что обшит был кругом по краям серебром,
А с боков были вышиты стрелки.
Догадался купец, понял все наконец,
И, как сноп, на траву повалился,
И с рыданием глухим о холодный песок
Над могилой Алёны он бился.
Если-б только он знал, он бы то им сказал,
Чтоб они бы ее отпустили;
Ведь они не одну закопали жену,
Ведь они и ребенка зарыли.
Долго он их молил и отрыть все просил,.
Хоть взглянуть на жену — не жива-ли;
Но старик осерчал, отогнать приказал,
И с угрозой его отогнали.
Целый день он бродил, сам не знал, где ходил—
И лишь поздней ночною порою
Очутился бедняк, сам не ведая как,
На обрыве; крутом над Окою.
Сильный ветер шумел, небо мглою одел,
И страшна была темная ночь.
Но никто не умел, и не мог, и не смел
Овдовевшему мужу помочь.
И в безумной тоске он взмолился реке:
— Ты сильна, им тебя не обидеть;
Отомсти—и волной ты могилу размой,
Дай хоть кости мне милой увидеть!
За услугу твою, я тебе отдаю
Свою грешную душу и тело,
Хоть последним рабом буду в царстве твоем
Лишь скорей принимайся за дело!>
И с проклятьем вздохнув, и на небо взглянув,
Беспредельною злобою - полный,
Не боясь темноты, он с крутой высоты
В разъяренные кинулся волны.
С той поры каждый год, только тронется лед
Начинает Ока волноваться;
После зимнего сна, новой силой полна,
Не по дням — по часам разливаться.
Соберет все снега и зальёт берега,
И шумит, и бушует, и злится,
И волну за волной высылает на бой,
И до башни добраться стремится.
Но гора высока—и напрасно река
Тратит даром могучие силы;
И прибоя волны башне той не вредны,
И не смыть им заветной могилы.
1869 г.
Коромысла башня нижегородского кремля средняя на Зеленском съезде и четвертая вправо, считая от Дмитровской башни, в которой помещается исторический музей.
Подобная легенда существует в Большом Мурашкине. В ней говорится, что якобы при сооружении местных укреплений вокруг села были зарыты живая девушка и бык, который одновременно с ней подошел к месту строительства., а также в
Нижегородских легендах Дмитрия Булгаковского.
© Сказания минувшего, ПОЛНОЕ СОБРАНИЕ РУССКИХ БЫЛИН И ПРЕДАНИЙ
© В СТИХАХ А. А. НАВРОЦКАГО. (И. Д. ВРОЦКОГО). Санкт-Петербург, 1906 год
© Арзамас.
Коромыслова башня нижегородская на сайте Арзамас
© OCR, примечания, перевод с петровского - В. Щавлев. 2022
арзамас и арзамасские очерки
Делитесь успехом, соедините страсти с Арзамасом. От Арземаса до Арзамаса.
Выдающиеся арзамасцы
Наименования улиц и площадей города Арзамас
Очерки истории Арзамаса
Мой Арзамас в седых веках отмечен
Летопись села Водоватово
История возникновения Выездной Слободы напротив Арзамаса
Наш Арзамас Плотников А.И.
Памятники истории и архитектуры Арзамаса
ХVIII Золотой век Арзамаса. (1775–1850 г.г.)
Священники Нижегородской губернии
