Василий Амвросиевич Крылов, художник, иконописец, фотограф, почетный гражданин города Арзамаса

   Старая икона взгляд притягивает. О ней говорят: «Намолена». Сколько слез она видела, сколько скорби... У нее всегда прошлое, в каждом образе знак истории. Ее мастер часто без имени. Оставил образ потомкам — вложил частицу своей души. Он «благоукраситель храма сего», ни много ни мало.

   Но случается неожиданность.  Он(Крылов) принимал участие в росписи местных храмов, а в годы юности — в росписи Храма Христа Спасителя. Знакомство с ним возвращает нас в XIX век.

Малая родина — Арзамас

   Вот он — мирный город, увенчанный куполами. Чинно выстроены торговые ряды, фундаменты на века. Ладные купеческие дома с горенкой, со светелкой. Во дворах конюшни, каретники, бани да погреба. Слышен скрип купеческих повозок — они движутся на московский тракт. Арзамас — перепутье дорог. Славится город своими товарами. Процветают кожевенные заводы, рукодельное, кузнецкое, экипажное ремесло. По одной из улиц прогоняют гусей, ведут на продажу. Улицу так и зовут Прогонной. Птицы идут по разлитому вару (жидкой смоле), а потом по речному песку, «обуваются» — теперь они выдержат пеший ход до Москвы. Разбежались улочки с резными наличниками. Рождественская и Ильинская, Алексеевская и Троицкая — каждая ведет к храму.

   Главная сила города — верующие, усердное большинство. Сколько арзамасцев окормлялось у прп. Серафима! Он сам бывал в этом городе. Доказательство ревностной веры жителей — строительство храмов. Знают толк арзамасцы при выборе зодчих, денег на украшение не жалеют. В ХIХ веке в Арзамасе с населением 10 тысяч человек — 36 храмов и четыре монастыря! Каждый по пышности не уступит столичному. Ни один из уездных городов не соперник ему. Льется радостный благовест. Спешат на Всенощную христиане: крестьяне, ремесленники, дворяне. Застыли в созерцании неба храмы. В каждом сокровище: святыни, иконы в парчовых ризах с золотым шитьем. Добрый дух старины.

   Гаснет вечер. На Соборной площади прячется солнце, обращая небо в палитру. Разлилась краска, расплескалась. Последний луч освещает силуэты деревьев, и все выразительней купола...

   Василий Амвросиевич Крылов родился в 1858 году. Его отец был крепостным крестьянином, служил поваром в доме своего барина-дворянина. Хозяйка отправляла его учиться в Москву. Кулинар он был отличный, человек преданный. Еще до отмены крепостного права хозяин решил дать любимому повару вольную, но тот барина не оставил. Надо сказать, талант кулинара передался по наследству его сыну и внукам: все мужчины в семье Крыловых умели и любили готовить. Самые изысканные блюда по старинным рецептам удавались им, как никому другому.

   Сын повара Василий рос и обучался вместе с детьми дворянина, в том числе рисованию. С ранних лет он проявил одаренность — живопись манила талантливого мальчика. Арзамас всегда притягивал живописцев. Он сам рождает художников. На их картинах пенятся облака, встряхивает голову зелень, и купола, купола… Неслучайно в 1802 году именно в Арзамасе впервые была образована первая и единственная в России провинциальная школа живописи. Ее создатель — профессор живописи А. В. Ступин. В школе могли учиться представители всех сословий. Ученики принимали участие в росписи арзамасских храмов, писали картины. После кончины А. В. Ступина школа как таковая перестала существовать, но остались ее воспитанники — зрелые художники, иконописцы.

   Главная школа в жизни любого человека — школа приближения к Богу. Сколько жителей Арзамаса еще помнили батюшку Серафима! Под крылом Преподобного росли поколения арзамасцев. Шли и ехали в Саров, внимали его советам. Доказательство этому — облик православного Арзамаса. Он был богословием в образе, сам проповедовал. «Много видел в Москве церквей, а в Арзамасе кроме церквей ничего не видел», — так говорил современник Пушкина князь Владимир Соллогуб. Обычаи веры были естественными, очевидными, они прививались с младенчества. Шло время расцвета крупных монастырей, сильного духовенства, блестящих проповедников. Василий рос искренним христианином. Его душа была разбужена, напитана духом. Не удивительно, что он стал иконописцем.

Иконописание — труд особенный

   Учатся иконописанию всю жизнь. Серьезное это занятие, кропотливое. На Руси считалось, что иконописец должен пройти путь аскетический. Это мастерство требует полного погружения в церковную жизнь — духовные вещи видят внутренними очами. Один взгляд на икону может все изменить. В ней достоинство и призыв: помни Господа. Она ждет не созерцание, а мольбу, молитву.

   Мало кто знает, что за работой мастера зачастую стоит кропотливый труд его помощника. Проверенный способ стать художником — быть подмастерьем профессионала. В юности Василий Амвросиевич получил отменный опыт. Он стал учеником-подмастерьем при росписи Храма Христа Спасителя в Москве. Храм был построен в ознаменование победы нашего народа в Отечественной войне 1812 года. Он строился почти 40 лет. Освящение состоялось в 26 мая 1883 года в день коронации на престол императора Александра III. Храм Христа Спасителя расписывали 38 живописцев. Были приглашены выдающиеся художники: В. И. Суриков, В. П. Верещагин, Г. И. Семирадский, Н. А. Кошелев, В. М. Васнецов, Ф. А. Бруни, братья В. Е. и К. Е. Маковские, Т. А. Нефф и другие прославленные мастера Императорской Академии художеств.

   Труд и общение с известными живописцами дали Василию Амвросиевичу бесценную основу в будущем — практические навыки художника и организатора. Василий Амвросиевич вернулся в родной город состоявшимся мастером с опытом и перспективой дальнейших работ. Его ждали годы плодотворного труда — до революции Василий Амвросиевич расписывал храмы. Он часто бывал в монастырях, учил иконописи сестер обителей. Иконописцем и позолотчиком он был известным. С Василием Амвросиевичем работали мастера, они изготовляли оклады, киоты к иконам, написанным им. По словам иконописцев, нет большей радости, чем войти в храм, расписанный тобой, который уже живет своей жизнью!

Семейный дом Крыловых

   Каким был Василий Амвросиевич? Выразительное одухотворенное лицо. Добрые живые глаза. Борода — он носил ее всю жизнь. Тесное общение с семьей помещика-дворянина принесло свои плоды: Василий Амвросиевич был хорошо образован, воспитан, имел аристократичные манеры и тонкий художественный вкус. При этом оставался скромным, добросердечным и простым в общении человеком.
 

   Самостоятельность, внешняя и внутренняя красота профессионального живописца были отмечены арзамасцами. Василий Амвросиевич был женихом завидным. В обычаях того времени было сватовство, и ему предложили на выбор сразу трех невест из уважаемых семей. Он выбрал не первую по красоте, а самую добрую, душевную и приятную в общении, и не ошибся. В 1889 году Василий Амвросиевич в возрасте 25 лет обвенчался с девицей Анной Николаевной Перетрутовой. Их семью отличали любовь и согласие. Родились сыновья Амвросий, Николай, Вячеслав и Сергей, дочь Ольга. Все дети были очень дружны между собой, все хорошо рисовали. Обучал их рисованию, несмотря на занятость, сам Василий Амвросиевич. Личный пример родителей, атмосфера христианского дома дали свое благотворное начало: все дети стали примерными семьянинами.

   Старший сын Василия Амвросиевича Амвросий, 1890 г. р., был офицером царской армии, воевал. После 1917 года он пропал без вести. Для близких это было потрясением. До конца своих дней Василий Амвросиевич и Анна Николаевна жили надеждой на чудо.

   Второй сын Николай родился в 1894 году. В 1930-е годы он работал заместителем директора арзамасского ликеро-водочного завода. Это был честный, порядочный руководитель, как человек — абсолютно равнодушный к продукции своего завода. В 1937 году Николай Васильевич был арестован. Он просидел под следствием 11 месяцев и, что редко бывало в то время, отпущен. Содержание под стражей сильно отразилось на его здоровье. Во время Отечественной войны он уже не мог служить в действующих войсках. Как офицера запаса его назначили заместителем военного госпиталя в Кирове. До окончания войны Николай Васильевич скончался — организм не справился с воспалением легких.

   Долгожданная дочь Ольга появилась на свет в 1896 году. Она переехала в Муром, когда вышла замуж.

   Третий сын Василия Амвросиевича Вячеслав, 1898 г. р., в 1925 году женился на дочери известного священника села Выездного Иоанна (Веселовского). Вячеслав Васильевич был почтовым работником. В войну мобилизован и направлен служить по специальности — в военно-полевой почте. Скончался во время войны от тифа.

   В 1901 году родился последний ребенок в семье — сын Сергей. Он закончил реальное училище и совсем юным воевал в Гражданскую войну в Красной Армии.

   После того, как пропал без вести старший Амвросий, в семье остались три сына. Появились три снохи, очень разные по характеру. Однако все домочадцы жили не просто дружно, а в согласии и любви, и чувствовали себя по-настоящему родными, единой семьей. В этом была заслуга Василия Амвросиевича и Анны Николаевны. Семейные традиции унаследовали их внуки и правнуки.

   Большой дом с мезонином, где жили Крыловы, и сейчас стоит на пересечении улицы Ленина (бывшей Рождественской) и улицы Космонавтов, правда, в полуразрушенном состоянии. История дома такова. В молодые годы Василий Амвросиевич был приглашен в Серафимо-Понетаевский монастырь для росписи храма. За работу иконописец получил пятистенный сруб. Сруб был положен в основу дома в двух шагах от каменного особняка дворянской семьи, где рос Василий Амвросиевич. Позже, по мере увеличения семейства, к нему делали пристройки. Мезонин был отдан семье сына Николая, а в нижней части дома жили семьи других сыновей и сам художник с супругой. Здесь же жили две одинокие сестры Анны Николаевны — простодушные, любящие всех членов семьи, и любимые ими. Часто в доме Крыловых появлялись сирые и обездоленные люди, и они находили здесь приют.

   Под пристройкой в полуподвальном помещении были кухня и подсобные чуланчики. Во дворе — бревенчатая баня, погреб, который весной набивали льдом с реки Теши. Тогда Теша была полноводной, широкой. Река была любимым местом отдыха Василия Амвросиевича. До глубокой старости он очень любил купаться, ловить рыбу с лодки. Своей страстью к рыбалке он заразил сыновей и внуков. Рыбы в Теше было много. Особенно радовались подлещикам и внушительного размера лещам. Хранили рыбу в кошелях, сплетенных из лыка, в погребе (леднике).

Староста Христорождественской церкви

   Рождественская улица была престижным местом жительства. Об этом говорят уцелевшие особняки известных купцов XIX века. Легко догадаться по названию улицы: ее обитатели были прихожанами церкви Рождества Христова. Эта церковь — детище «золотого века» Арзамаса. Летописец города Н. М. Щегольков назвал ее венцом храмостроительства. Восьмистолпный храм в русско-византийском стиле, увенчанный пятью шатровыми куполами, с боковыми приделами — проект знаменитого архитектора К. А. Тона, автора храма Христа Спасителя в Москве. Построили церковь в 1845-1852 годах, благодаря инициативе купца Александра Михайловича Заяшникова, при жизни он лично общался с прп. Серафимом. Как почиталась Рождественская церковь, как легко тут молилось! Случайно ли в конце 1930-х она стала последней действующей церковью города Арзамаса?

   В 1939 году началась кампания и по ее закрытию. В 1940-м году церковь была передана под пекарню. Бетонная перегородка, печи. Утрата декора фасада. Потеря пяти барабанов, шатров. Уже не верилось, что это здание было красивым храмом. С середины 60-х годов оно пустовало, в нем жили бездомные. Разбитые окна, зияющие дыры, словно здание пережило бомбежку. С грустью видели верующие гибель любимого храма. Особенно больно было прихожанам, чьи семьи здесь окормлялись десятилетиями. Один из них — человек, изрядно потрудившийся на благо прихода, — Василий Амвросиевич Крылов. Он был старостой Христорождественской церкви. Сведения об этом мы нашли в документах, опубликованных в 1905 и 1916 г.г. (см. журнал НЕВ, №4, 1905 г. и сайт «История Арзамаса тесно связана с прошлым»).

Фотография

   Со временем художник стал уделять внимание фотографии. И здесь он раскрылся, как мастер. Василий Амвросиевич участвовал в выставках, в том числе, международных. Его работы побывали в разных европейских странах, получили престижную премию в Париже. Фотомастерская располагалась в соседнем доме Крыловых. Второй этаж его представлял собой настоящий павильон со стеклянным потолком, огромными декорациями, красивой мебелью и коврами. Там же была и лаборатория для обработки снимков, но главную ценность представляли фотоаппаратура с цейсовской оптикой и сундучок художника с наградами…

   В советское время только фотография давала возможность художнику заработать. Многие хотели приобрести красивые снимки. Однако семья едва сводила концы с концами: ремесло это было затратным и требовало много времени. До революции на первом этаже этого дома жили «нахлебники» — так назывались раньше квартиранты, которые платили и за предоставленное жилье, и за питание. Доброжелательно настроенная ко всем окружающим Анна Николаевна заботливо создавала уют, умело поддерживала в семье теплую атмосферу, и квартиранты становились чуть ли не родными людьми. В 1931 году Василий Амвросиевич овдовел.

   После революции первый этаж дома, где был павильон, принадлежал семье, которая изготавливала и продавала мороженое. Весной 1937 года они пекли вафли, фотопавильон загорелся из-за неисправности дымохода и сгорел дотла. К этому времени фотографией занимался сын художника Сергей Васильевич со своей женой Марией Ивановной — они продолжили дело Василия Амвросиевича.

Жить по-человечески, по-христиански…

   Несколько монахинь из разоренных обителей нашли приют в доме Крыловых. Внучка Василия Амвросиевича — тогда маленькая девочка Надя — помнит, что в 1937-м году в полуподвальном этаже жили четыре монахини. Одна из них — ученица дедушки, иконописец мать Нафанаила из Понетаевки, других звали Дария, Елизавета, Ксения, все из разных монастырей. По сути, они стали членами большой семьи Крыловых. Уютная комната монахинь была вся в иконах. Старинные образа в дорогих окладах, украшенные камнями, — их подбирали в разрушенных храмах. Годы запретов не отменили главного. Здесь ежедневно молились — усердно и терпеливо, как только могут молиться на Руси люди, посвятившие жизнь Господу.

   По православным праздникам в эту комнату тайно по черной лестнице приходил священник. Он надевал облачение и служил литургию. Вся большая семья во главе с Василием Амвросиевичем всегда собиралась помолиться и причаститься Святых Христовых Таин. Надин брат-подросток Коля подавал батюшке кадило. Горящие лампадки, мелодичное пение монахинь, проникновенное чтение, запах воска и ладана... Все стояли, внимая службе. Здесь Надю впервые подвели к исповеди. Это было испытанием, но за спиной она чувствовала поддержку надежного наставника — дедушки.

   Семьей дорожили все. Четыре снохи под одной крышей — и никаких ссор. Согласие, сплоченность и трудолюбие — такие простые ступени счастья были очевидны каждому. В семье Крыловых полное равнодушие к спиртному. Василий Амвросиевич смог передать это и своим сыновьям. Никогда не было в доме и сквернословия. Вспоминают, что сыновья художника не выносили бранных слов даже в мужской компании, выходили из комнаты, когда кто-то выражался нецензурно. У всех детей были крепкие семьи. Все однолюбы, и внуки Василия Амвросиевича росли в мире, в ладу, передавая семейные ценности своим детям.

   В 1937 году Василию Амвросиевичу прислали повестку: явиться в назначенное время. В то время это означало непоправимое — арест. Всех охватил ужас, так уже было с сыном Николаем... Василий Амвросиевич собрал узелок и, не надеясь вернуться, со слезами на глазах шел по дому, прощаясь с домочадцами. Он говорил каждому: «Простите меня, Христа ради, если когда чем обидел». К счастью, все закончилось благополучно. К вечеру он вернулся веселый и успокоил всех. Оказалось, что надо написать портрет Валерия Чкалова на здание милиции. Художнику было за семьдесят, а, главное, резко ухудшилось зрение. Он писал этот портрет с трудом, разграфив полотно на клетки, но большой холст был готов ко времени. Надо сказать, эта работа не была единственной: в советское время художнику поступали заказы на выполнение портретов Стаханова, Паши Ангелиной, сестер Виноградовых и других известных людей. По словам Ирины Леонидовны, правнучки Василия Амвросиевича, проживающей в Муроме, художнику удалось избежать ареста благодаря прежним заслугам: он был почетным гражданином города Арзамаса.

   Внучка художника Надежда Сергеевна Рачкова (Крылова) — жительница Сарова, по образованию педагог. И сегодня перед ее глазами мудрый и добрый дедушка. В его сильные пальцы въелась краска, а он ловко печет необыкновенный торт. С любовью рассказывает она, как руки дедушки владели кистью, могли забросить удочку, приготовить праздничный обед, погладить по голове ребенка. До последнего в семье Василия Амвросиевича жил кто-то из «брошенных, никому не нужных» — молодая женщина с ребенком, инвалид Шурочка…

   Все потомки Василия Амвросиевича хорошо рисовали. В ХХI веке профессионально продолжила его дело одна правнучка Татьяна Рачкова. Она окончила Ленинградское художественное училище им. Серова, Полиграфический институт по специальности «Графика», сейчас работает в ДХШ города Сарова, принимает участие в выставках.

Панорама Арзамаса

   В 2006 году газета «Арзамасские новости» № 53 (2187) опубликовала статью под заголовком «Сенсационная находка». Речь в ней о большом художественном полотне в частной коллекции — единственном цветном панорамном изображении Арзамаса начала ХХ века. В левом углу подпись автора: В. Крылов. Картина уникальна: художник нашел точку, с которой Арзамас виден как на ладони. Уровень исполнения очень высок. Прекрасный архитектурный ансамбль храмов, четкая линия расположения улиц. Таким видел Арзамас Константин Паустовский, он останавливался здесь в 1916 году: «Куда ни взглянешь – всюду было такое обилие золоченых, похожих на яблоки куполов, что казалось, этот город был вышит в золотошвейной мастерской». На полотне оживают разные сословия горожан: на лугах отдыхают купцы и адвокаты, рабочие и дети, даже пионеры с красными галстуками. Размеренный ритм жизни, провинциальная культура, колорит времени…

   Василий Амвросиевич начал работу над полотном накануне закрытия и уничтожения храмов, когда антицерковная волна уже несла по стране свою разрушительную силу. Год написания – 1925. По сути, это было продолжение дела А. В. Ступина, изобразившего панораму Арзамаса в XVIII веке. Еще немного — и падут колокола, еще чуть-чуть — закроют монастыри и храмы. В 1931 году будет взорван Храм Христа Спасителя. 1930-е годы исказят облик Арзамаса до неузнаваемости. А на полотне сам город — гимн православию, наперекор времени, вопреки судьбе! Величественная красота города и… боль за будущее. Оставить потомкам такое послание — живой облик, глубину и достоинство православного Арзамаса мог только человек, влюбленный в свой город. Художник вложил всю свою душу, он остановил время. Создание этой картины было сопряжено с риском — опасности подвергал он и себя, и близких. Это был подвиг художника и гражданина.

 Картина была на подрамнике в мастерской — нежилой комнате, где художник работал, там же хранились его законченные работы. Высокий мольберт, большая каменная плита с курантом (каменным пестиком для растирания красок), палитра, кисти… Ночью в дом пробрались похитители. Они выставили оконную раму, срезали с подрамника полотно. В комнате все было перевернуто — искали, чем поживиться. Несколько картин поменьше тоже были украдены. Но для Василия Амвросиевича самым страшным ударом была потеря именно большого панорамного полотна. 82-летний художник плакал, как ребенок. Поиски оказались безрезультатными. Других картин в семье художника уже не было: во время войны Василий Амвросиевич свои работы продавал. Сыновья были мобилизованы с первых дней войны, остались три снохи, у каждой двое несовершеннолетних детей, квартиранты, всем приходилось туго. В те трудные годы запомнили скромного пожилого художника в стареньком пальто: он шел базарными рядами, и продавцы могли сунуть ему в карман морковку или свеклу…

   Что было на сердце старого иконописца, утратившего свои основные работы? Время потерь духовных признало его ремесло ненужным и вредным, уничтожив то, что он создавал: иконы, расписанные им храмы, да и близких сердцу людей. Это время надо было пережить. Он с честью это делал: без озлобления, без жалоб, с надеждой в будущее и верой. Василий Амвросиевич закончил свой земной путь в 1949 году. Похоронен он на Тихвинском кладбище Арзамаса. К концу жизни художник практически ослеп...

   В начале февраля 1998 года Серафимо-Дивеевскому монастырю передали полуразрушенную церковь Рождества Христова. И произошло невероятное: после долгих лет запустения она была восстановлена. 15 августа 2010 года состоялось ее освящение. Снова Христорождественский храм — драгоценная жемчужина зодчества, нетленная красота. Это дань Господу лучшего, на что способен человек в творчестве, мастерстве. Фарфоровый пятиярусный иконостас, редкие старинные иконы. Золотые купола видны издалека — здесь подворье Дивеевского монастыря. Нет времени, нет пространства: Христос Рождается! Славите!

   В старых улицах Арзамаса дыхание прошлого. Прячется солнце, обращая небо в палитру. Разлилась краска, расплескалась. Лучи солнца освещают силуэты деревьев, и все выразительней купола.