История жителей села Ковакса Арзамасского района

… На железной кровати с блестящими шариками, разрешилась бременем жена. Низко склонившись, в сенях, хозяин переплетает дно плетюхи ивовыми прутьями, пот гужом стекает с крепкого лба, с радостной вестью к нему подошла бабка повитуха:
   - С сыночком тебя, добрый хозяин, как назовешь-то?
   - Антоном будет, с него род Антонов пойдет! - загадочно ответил Савелий. Так наверно и было, так я представляю начало своего рода.

   (С моих слов - Людмилы Поповой-Антоновой,  добавлю: Вся рукопись из несколько тетрадей в клеточку, в 12 моих лет, мы с братом Толей привезли от дедушки из Починок, Горьковской области, Арзамасского района примерно в 1962году, тогда дед был парализован, плохо говорил, не могла понять слов,  когда он совал мне  в руки бесценные тетрадки)...

   И снова со слов Левы:

Село Ковакса впервые упоминается в очерках известного писателя Павла Ивановича Мельникова-Печорского «Очерки мордвы», вошедшие в 7й том полного собрания сочинений 20 века, изданного в 1909 году, после отдельной книгой в 1981 году мордовским книжным издательством в Саранске.

   Очерки написаны в 1866 году на основе глубокого изучения истории и быта мест, населенных мордвой: Арзамаса, Алатыря, Темникова. Ардатова и других в середине 19 века.

   Выписки из очерков приведены по Саранскому изданию. Арзамас, ныне уездный город Нижегородской губернии на реке Тёша, считается столицей племени эрдзя. По всей вероятности, это и есть тот самый Арса, о котором упоминает Ибн-Фоцлан, (в энциклопедии – Ибн-Фадлан, Ахмед) - арабский путешественник десятого века. Он написал книгу: «Путешествие Ибн-Фадлана на Итиль, (Волгу).

   Местные предания говорят, что в 1245 году, в 26 верстах от Арзамаса, где теперь стоит деревня Вторусская, населенная обрусевшей мордвой, жил мордовский князек Тёш, поселившийся с сыновьями на берегу реки, получивший его имя. Селения, построенные сыновьями Тёша, слились в одно и составили город Арзамас.
Через все 17 столетий продолжались теснения мордвы, то и дело заставлявшие ее бегать с места жительства. на новые земли. Со временем патриаршества Никона, кроме тяжких податей и налогов, присоединилось насильственное обращение в христианскую веру.

   Царь Иван Грозный раздавал вольную дотоле мордву, боярам и монастырям для крещения. В его и царствование Федора Ивановича, такой мерой немало обращено мордвы в христианство, через столетие мордва обрусела, что во внуках и правнуках крещеных Грозным, трудно было распознать мордовских потомков.

   В главнейшем месте эрдзядов, в Арзамасе, по велению Грозного построен Спасский монастырь, и поныне стоящий. В 1588 году, при первом настоятеле монастыря Сергии, были отданы во владение «царская мордовская вотчины»: Ивановская губерния, с деревнями Чернухой, Ореховской и другими. Монахи стали усердно крестить крестьян, особо отличился в том деле игумен Иов, бывший в арзамасе с 1628 по 1638 год. Не стерпев притеснений от спасских монахов, арзамасская мордва разбежалась и селилась на пустых местах, на реке Ковакса.

   В конце 17века в мордовских деревнях стали селить русских, а мордву переселять в русские села. В очерках о мордве впервые упоминается Ковакса.



   Фамилия Патяевы, с которой слился род Антоновых, происходит от слова патяй – богиня, верховная покровительница. В молодости и лет до 45, на работе, Евдокию (дочь Шипа), называли Нефертити и Клеопатра, женщины рода Антоновых действительно белокожие и красивы. Так как из поколения следующего многие рода Антоновых, живущие под другими фамилиями, не бывали в Коваксе. Село находится в четырех километрах севернее от жел. Дороги Москва-Казань, если провести перпендикуляр от разъезда Казарма, или 387 километр от Москвы. Станция Арзамас находится на расстоянии 41 километра от Москвы.

   Теперь я, Лев Николаевич Глоба, помещаю информацию от Антонова Василия Васильевича, рассказанного им  в 70е годы, 2 столетия:

   В начале 20-х годов XX века село находилось в том же состоянии, что и до революции, и представляло собой отсталую, соломенную, лапотную деревню, ничем не отличающуюся от деревень, в описании поэтов и писателей. Лишь во второй половине, с 1925 по 31 года, в связи с НЭПом, оно стало оживать. В связи с проводимой партией политикой, соединение сел с городом, начали поставлять сельхозмашины, конные молотилки, плуги и  даже двухтактные двигатели, продаваемые через кредитные товарищества. До коллективизации крестьянские хозяйства делились на четыре категории: богачи (кулаки), середняки, бедняки и келейные – несостоятельные люди.

   Маслобойки и крупорушки размещались непосредственно в селе на своей усадьбе, на проулках, на пустырях около прудков, т.к. для запарки зерна для производства масла, нужна вода. Ветряки располагались на дальних околицах села, опоясывая его кругом, но большинство их было расположено на южной стороне, с целью использования ветров, большинство дующих с юга. Особенно зимой, северных ветров не было.

   Ко второй категории относились полномощные крестьяне середняки, имеющие лошадь, корову, мелкий домашний скот, свою упряжку и в достатке хлеба и зерна. В их собственности имелись так же почвообрабатывающие орудия того времени.

   К третьей категории относилась голь, крестьяне не имеющие надела земли, лошади, они сдавали землю в аренду исполу, за половину урожая.

   Келейники – это одиночки, не имеющие ничего, кроме избушки в два окошка, иронично называемые кельями, их строения не вписывались в уличный порядок, они селились с краю, по берегам Кужлея. Кельи так же стояли и на прогоне от церковной  площади, шесть келий назывались «порядок Козловка».

   А вот что рассказала дочь Василия Васильевича Антонова - Валентина:

   Село Ковакса расположено в 25 километрах к северо-западу от Арзамаса. По словам старожилов, село возникло где-то в XVI-XVII веках. На его месте был дремучий лес и топкие болота с трясинами, затянутыми мхами. Под ногами колышущаяся трясина, вздыбливается волнами, а порой поглощает человека без остатка.
 
   Первые люди пришли в Коваксу в 1679 году, это были переселенцы из Туманова, увидев озеро, воды его были так чисты, что можно смотреться, как в зеркало, потому озеро назвали Зериной – зеркало. Люди решили остановиться здесь, пошло строительство домов; выкорчевывался лес, поэтому поселение назвали Пеньки. Потом вышли к реке, полной рыбы, вечерами квакало множество лягушек, село и речку переименовали в Кваксу, позднее стали называть Коваксой. С этим названием и вступили в XVIII век.

   Дома крылись соломой, отчего были большие пожары, последний соломенный дом перестроили в 1952 году. Обо всем этом рассказала Антонова Валентина Васильевна, дочь (Шипа).

   Вначале XIX века село разделено на две половины: казенную и помещичью, поэтому одна половина называлась ходыревой, другая казенной, то есть – государству, отсюда название улиц  Ходырева и Казенная.
Во второй половине XIX века село было самое богатое в округе, работала ярмарка, крестьяне занимались землей, скотом,  выращивали рожь, овес, просо, гречиху, лен, коноплю, картошку. В селе было 7 ветряных мельниц, всякие посевы, 5 крупорушек, 3 шерстобойни, 6 маслобоек, и кругом сады. Была построена деревянная церковь, сгоревшая  в 1840 - 50 годах. На том месте, в центре села, на берегу Зерины,  построили белокаменную церковь с фресками, сохранившуюся поныне.

    В 30 годы церковь и молельня были разрушены, разграблены, иконы спрятали по домам, старые иконы пускали по реке. По словам старожилов Ивана Ивановича Бобкова, с 1911 года рождения, А. И. Бутусова с 1903 года рождения и Е. И. Блохиной с 1910 года рождения,  с каменной церкви литой медный колокол снимали веревкой, от удара о землю, долго стоял тревожный гул.
   
   Между церковью и Казенной, находилось карстовое болотце, постепенно высыхающее. Со стороны улицы бывшего карстового болота построили дома, вода постепенно стала уходить, земля оседать, дом, стоящий рядом, накренился и наполовину ушел вниз. С юга вдоль стены церкви есть небольшое монашеское кладбище, напротив третьего окна, по словам Антоновой Анны Степановны, лежит ее тетка Лукерья.

   К югу церкви находилась школа трехлетка, рядом была построена лечебница, позже рядом построили сельсовет, через дорогу построили двухэтажный дом, второй этаж надстраивали позже Василий Васильевич Антонов, наш отец и бригада. Там стал сельмаг, внизу продавали керосин, гвозди, наверху – мануфактуру.

   К югу от леса проходит большой овраг, называемый Каменным ключом, в нем жгли древесину на уголь. Второй овраг – Журчалка, по нему протекал ручеек. Чуть выше от Каменного ключа жил старик-отшельник Антон, от него пошла наша фамилия. Ближний лес до сих пор зовется Антоновка.

   После революции советская власть установилась мирно, землю разделили по едокам, примерно по гектару. По рассказам мамы – Антоновой Анны Степановны, из Чернухинской волости приезжал продотряд, искать хлеб, в Коваксе часто прятались дезертиры и красные, и белые. До возникновения колхозов, в селе было кредитное товарищество по снабжению крестьян сельхозинвентарем. Колхоз был организован в 1930 году, он назывался «Красное знамя», руководил им рабочий двадцатипятитысячник, в колхоз брали только лошадей, за два последние года он распадался. К 1932 - 33 годам под угрозой раскулачивания, в него вступили все, девять семей отказались, за это и пострадали, отрезали землю, дали план по сдаче зерна и  выслали, кого в Мурманск ,кого в Архангельск, Киров, Сибирь на лесоразработки, назад вернулись только два-три человека.

   В 1940 году колхоз окреп, но началась война, на фронт ушло 500 человек, погибли почти все. По пояс в снегу, женщины работали в лесу, распиливая самолетные сосны, береза шла на фанеру, от Балахонихи проложили узкоколейку. В селе проживало 30 эвакуированных семей из Белоруссии и Украины, 1946 - 47 годы были неурожайными, жить становилось тяжело.

   В 1969 году молодежь двинулась в города. «Красное знамя» переименовали в совхоз «Коваксинский», но от перемены мест сумма не меняется. Село стало центральной усадьбой сел и деревень: Лидовка, Котиха, Костылиха, Никольское, Пиявочное. В 60-е годы в селе было 800 дворов, в 77м – 500 и 1760 жителей. На каждого работника выделялось 40 соток земли, на каждой улице было 2-3 колодца, вырытые болота, дома отапливали дровами. С помощью Антонова Василия Васильевича построили деревянный клуб, казавшийся в то время огромным, крутили кино, были танцы, на входе он сделал светящееся табло «вход» и «выход». К 2012 году от клуба ничего не осталось, некому стало плясать, место заросло высоченным бурьяном и кустарником. После тридцати лет проживания в городе, бывшим сельчанам клуб казался маленьким сараем.

   В 1980-е годы заасфальтировали дорогу на Арзамас, пустили автобус, он ходит три раза в день, пенсионеры едут бесплатно, начали привозить сжиженный газ.

   На задах у Жучковой Лилии Васильевны, дочери Шипа,  построили каменную, трехэтажную школу, клуб, где разместился частный продуктовый магазин и двухэтажный районный дом престарелых и детсад. Село считалось перспективным, была маслобойка, делали масло, творог, сметану и хлебопекарня.

   Кроме двух магазинчиков, теперь в селе ничего нет, нет работы, есть клуб, но нет молодежи, мало учеников в школе, зато дом престарелых заполнен до отказа, там живут старики и из других сел.

   К 1993 году число дворов сократилось до 400, жителей до 850, из них нетрудоспособных – 220 человек. К этому времени прекратила свое существование Чепара, оставшихся там стариков, молодежь взяла к себе в город, в Коваксе численность сокращается, на одного работающего пять пенсионеров.

   К 2000 году на одного работника приходилось по пять-семь пенсионеров. В некоторых, зажиточных домах, как у лесничего и хозяев магазинов имеется водопровод, дома обиты пластиком, в 2009 - 10 годах стали вставлять пластиковые окна, крыши кроют крашеными пластинами, ставятся современные металлические заборы. Зерина заросла, купаться нельзя, из-за трясины и кустов к воде не подойти, на церкви обрушились купола, теперь она открыта небу.

   В 2010 году внучка Василия Васильевича – Ольга со своей матерью Евдокией-Людмилой внутри церкви вручную выкорчёвывали деревья. Горько было смотреть на разруху, горько осознавать малодушие сельчан, не принимавших никакого участия в спасении святыни.

   Брошены поля, где пахал отец, теперь там роются кроты, растут желтые одуванчики и деревья, земляника и грибы подбираются к самому дому, ломать веники можно на задах. Скоро всё встанет на круги своя, село поглотит дремучий лес.

   Из-за безработицы оставшиеся мужчины и женщины вдаются в пьянство, перекупщикам из города, за бесценок продали старинные иконы, взамен получили крытые лаком репродукции.

По рассказам Василия Васильевича Антонова:

   Основными зерновыми на селе считалась: рожь, овес, пшеница с каждым годом уменьшалась из-за плохой почвы. Хорошие урожаи давали: конопля, лен, просо, греча, чечевица, горох, греча. Во времена Хрущева пробовали сажать кукурузу, но она не прижилась, в жару сухоглинок становится, как цемент.

   Из конопли и льна получали семена, их перерабатывали на маслобойках, за аренду расплачивались урожаем. Масло вывозилось в дубовых бочках в города и крупные села, гречу и просо обрабатывали на крупорушках, рожь и овес скармливали лошадям, чечевицу размалывали на деликатесную крупу в пироги.

 Теперь о других домыслах появления Коваксы:

   Ковакса является выселком села Туманово, стоявшего на другом берегу Теши. Первым поселенцем был кузнец Михаил (ковака), от слова ковать, поселившийся в низине возле дороги  на Туманово (к югу от реки), позже Ковака изменилось на Коваксу.

   В данное время село состоит из четырех основных улиц длиной по два километра, выстроенных после войны. Общее число 500 дворов.

   Первых поселенцев, очевидно, привлекло наличие воды. Кроме реки, текущей с запада на восток, берущей начало из речки Чепара и лесных ручейков, имеется хорошее озеро размером двести на сто метров. Раньше его называли Озёриной, потом стали называть Зериной.

   Из-за многолетнего периода образовалась перемычка, разделившая озеро на две неравных части. Большая часть неоднократно подвергалась чистке, поэтому ее стали называть Новым прудом, что поменьше – Попов пруд, рядом стоит каменная церковь.

   Улицы: Казенная, Новая, Свистовка, располагаются параллельно в направлении с запада на восток слегка в гору, отчего каждый конец улицы называется верхним. Новасильцевая улица расположена в долине Зерины, перпендикулярно трем улицам с севера на юг. Одна из новых улиц-линий стоит параллельно Свистовке и называется улицей Мира, другая, параллельная Новосильцевой – Новая линия. Каждые имеют по шестьдесят дворов. Улица Казенная названа по поселению на ней государственных, принадлежавших царской семье крестьян. Улица Новая отстроена после великого пожара, случившегося в отмену крепостного права. Она тянется от Патяева переулка до поля. Основная часть улицы сохранилась между Кужлеем, отделявшим от Новосильцевой и Патяевыми, называется еще Голубев конец. Новосильцевая улица принадлежала барину Новосильцеву. Улица Свистовка расположена на луговом пустыре, где росли раскидистые березы, в старые времена сельчане сходились туда гулять на праздник Троицы. Поскольку музыкальных инструментов не было и улицы еще не было, играли на глиняных свирелях и берестяных рожках. Вместо «поиграйте», говорили – посвистите, отсюда и название Свистовки.

   В селе проживали приверженцы пяти религиозных направлений, большинство граждан относились к православным христианам, никонианам. Наша поморская старообрядческая община имела деревянную церковь в рассечке южной стороны Казенной (в Саваткином переулке). Когда не стало жестоких гонений, раскольники строили молельные дома без высоких колоколен и не на видных местах, на задах или между домами.

   Поморская община была малочисленнее никоновского прихода, она получила название от раскольников беломорья. На нашей церкви висел самый большой колокол весом 305 пудов, на православной – 280 пудов. Имелись и пожарные колокола весом по 25-32 пуда. Колокольный ансамбль дополняли подзвонники от 20 фунтов до 20 пудов. По праздникам на всю округу доносился ласкающий душу звон.

   Третье, раскольническое направление называлось «нетовцы» и  произошло от понятия: «пришел антихрист, и нет уже спасения».

   Четвертое направление «австрийское» произошло от переселенных сектантов, находящихся под покровительством австрийских магнатов.

   Пятое направление более многочисленное, входящее в секту, возглавляемую двумя старыми девами: Степанидой и Матреной. Эта секта была отписана Никоном от официальной веры, поэтому называлась отписными или стешенькины и матренушкины.

   В селе имелось четыре торговых лавки, там продавалось все от хомутов до пряников и конфет, было три трактира, один из них на церковной площади. Обычно там происходили народные гуляния,  любители подраться, мерились силой.

   Река Ковакса была небольшой, но полноводной, с воронками посередине, ее питали: Ирзяк, Вежатка, Рамзай. Лесные ручьи питались за счет дремучих лесов, вплотную стоящих у села. В Арзамас ездили на лошадях, у кого они были, бедняки ходили пешком, дорога проходила через Костылиху, леса, Тешу, Марьевку.

   Костылиха, находившаяся в шести километрах от Коваксы, считалась товарной станцией, лесоматериалы и пиломатериалы подвозились для отправки потребителям. На лесоповале работало много безлошадных крестьян, на вывозе леса работали лошадники, тут же останавливались и пассажирские поезда. Из Костылихи коваксинцы получали почту, для чего держали конного экспедитора.

   В 1922 году кредитное общество переведено в поселковое, было разрешено переселяться в мелкие хуторки. Переселенцам выделяли сельхозтехнику, машины и на три года освобождали от налогов. По этой причине появилось два поселения: Чепара и поселок Троицкий, просуществовавший до 1935 года. К этому времени Ковакса представляла крупный населенный пункт с множеством садов. Народ был трудолюбивый и дружный, даже в праздники, все проходило без кулачных боев. Молодежь проводила время возле сенниц, зимой – в арендованных избах, за пребывание платили дровами и продуктами.

   В конце 20 годов село приближалось к культурной среде, в половине двухэтажного дома на церковной площади открылась изба-читальня, в другой – поселковое товарищество, внизу был сельмаг. Для читальни присылался комсомолец из Арзамаса, он назывался избач. Провели радио, в этом месте молодежь проводила время до пятидесятых годов.

   Компания раскулачивания прошла без особых абсцессов. В 1944 году была организована МТС, в 60 - 70-е годы колхоз преобразован в совхоз, это усугубило всякое житье, все стало разваливаться, молодежь сбежала в города. Ни фермы, ни маслобойки, ничего не стало. В 2012 году в селе остались одни старухи, пустые дома с вымершим населением, жутко глядят чистыми окнами, внутри все осталось так, если бы хозяева вышли в магазин за хлебом…

Со слов Людмиды Поповой-Антоновой, от 28.04.20г.

КАЗЕННАЯ - теперь Пролетарская
Новая - стала Ценнтральной улицей
Свистовка - Северная
Новосильевая - Калинина
ул. Мира - стоит один дом
Новая линия - ул. ленина
Мишин порядок - ул. Полевая
проулок Оринина дыра, узкая зыбкая тропиночка до нашей старой школы и до церкви - теперь нет
еще был Ерыникин конец - конец Новосильцевой
 

ИСТОРИЯ ОБРАЗОВАНИЯ ФАМИЛИЙ  (со слов дедушки Вас. Вас. Антонова)

Первая Ревизская сказка 1722 год.
В деревне Ковакса на то время крестьяне принадлежали 8-и разным помещикам.
Головина Анна Борисовна – одна из таких помещикц, за которой числилось 50 человек мужского пола (женский пол в 1-ую и 2-ую ревизию не указывали) входящие в состав 6-ти семей.

1. Семья Григория:
2. Семья братьев Протаса и Евдокима:
3. Семья Ерофея:
4. Семья Акинфея:
5. Семья Кирилла:
6. Семья Емельяна:

   Просмотрев жизненный путь крестьян по всем ревизским сказкам от 1722 до 1857 года можно установить, какие фамилии получили их потомки.

   В Центральной России среди крестьянства фамилии до XIX века были относительно редки. Это скорее связано с тем, что в те времена не было необходимости в поголовном упоминании всех крестьян в документах. И для официального документооборота тех лет в случае, если в нём упоминался крестьянин, обычно, вполне достаточно было упомянуть деревню, в которой он проживал, помещика, которому он принадлежал, и его личное имя, иногда вместе с профессией. Большинство крестьян центра России было официально наделено фамилиями, зафиксированными в документах только после отмены крепостного права в 1861 году.
Большинство фамилий, по происхождению являются семейными прозвищами, которые, в свою очередь происходили от «уличного» прозвища того или иного члена семьи. Основной массе крестьян в документе записывали именно это самое «уличное» прозвище, которых у иной семьи могло быть и не одно.

   Прозвищные фамилии появились гораздо раньше поголовного офамиливания. Эти самые семейные прозвища, иногда уходившие своими корнями, в глубь многих поколений, фактически выполняли роль фамилий у крестьян Центральной России — в обиходной жизни, ещё до поголовного их закрепления. Именно они в первую очередь попадали в переписные листы ревизских сказок, и на самом деле, офамиливание являлось просто записыванием этих прозвищ в документы. Таким образом, наделение крестьянина фамилией часто сводилось просто к официальному признанию, узакониванию, закреплению семейных или личных прозвищ за их носителями.

   После отмены крепостного права, бывшие помещичьи крестьяне получили многие гражданские права, стали чаще заключать юридические сделки и, что самое главное, пожалуй, заключать браки без согласия помещиков. В этих условиях обычное пренебрежение фамилией становилось неудобством во всех смыслах, как для самих крестьян, так и для государства.

   Образование фамилий крестьян велось от имени/прозвища отца или деда. Нередко — от профессии. Но… профессий меньше, чем имен. Вот и преобладают фамилии именные — от пресловутых Иванова, Петрова, Сидорова до всевозможных Арбузовых, Борщевых, Волковых и Карповых. Случались и исключения. Например, помещик писал всем своим крестьянам свою же фамилию. Нередко фамилия происходила не от индивидуального, а от «дворового» прозвища, характеризующего всю семью.

   Первая всеобщая перепись 1897 года показала, что фамилии не имеет до 75 % населения (впрочем, это относилось более к жителям национальных окраин, чем к коренной России). Окончательно у всего населения СССР фамилии появились только в 30-е годы XX века в эпоху всеобщей паспортизации. Однако, в селе Ковакса в 1857 году 80% крестьян записаны с фамилиями. По последней ревизии эти 6 семей, которые в последствии разделились на несколько самостоятельных родов, принадлежали статской советнице Голубевой Анне Алексеевне.

 В итоге фамилии, которые получили крестьяне следующие:

1. Потомки Григория - Кириллины, Батанины, Горшонковы.
2. Потомки Протаса и Евдокима - Протасовы, Баины, Севастьяновы, Бобковы, Луконины, Гусевы, Шалапановы, Курниковы и Рузавские.
3. Потомки Ерофея пресеклись по мужской линии в 1814 году.
4. Помки Акинфея пресеклись по мужской линии в 1800 году.
5. Потомки Кирилла - Сальниковы, Городцевы, Крутовы.
6. Потомки Емельяна - Блохины, Пырунины, Луковкины, Бутусовы, Антоновы.

  Из этого можно сделать вывод, что люди, носящие фамилии, принадлежащие одной из семей, дальняя родня друг другу. А если учесть, что среди этих 6 семей на протяжении 150 лет совершались браки, то можно предположить, что все они в какой-то степени родственники.

Так же в 1797 году из села Туманово в Коваксу были переселены к выше упомянутым крестьянам еще 5 семей того же помещика, неизвестно, были ли они соединены какой либо родственной связью, но фамилии получили следующие: Мочаловы, Сусловы, Крутовы (2 семьи) и Пшеничковы.