Арзамасские поместные акты 1604-1613 гг. Выпуск 4

Смутное время Московского государства, 1604-1613 гг.

Выпуск 4. Арзамасские поместные акты

   Все акты настоящего сборника, за исключением ​десятного​ списка ​арзамасцев​ 122 г. и ​десятни​ раздачи денежного жалованья арзамасским дворянам и детям боярским 124 г., входили в состав делопроизводства Арзамасской воеводской избы по вопросам поместного и ​вотчинного​ землевладения. Все они или во всяком случае большая часть принадлежат к тем делам, которые накапливались с течением ​времени​ в Арзамасе и были вытребованы в Поместный приказ, когда последний после московского пожара 1626 года восстанавливал свой погибший архив. Через архив Поместного приказа, а после него ​Вотчинной​ Коллегии (Архива Министерства Юстиции) эти акты дошли до нас и составляют группу дел, которую сам Поместный приказ считал относящейся к земельным делам, главным образом к поместным. ​Вотчинное​ землевладение в Арзамасе, особенно до Смуты, было так невелико, что мне казалось бесполезным осложнять название настоящего, сборника упоминанием о ​вотчинных​ делах, которых в состав его вошло немного. Включение в сборник нескольких актов - ​вотчинного​, поместного и оброчного землевладения монастырей, мордвы и служилых татар оправдывается тесной связью этих видов землевладения с служилым. К огромному большинству актов по Арзамасскому уезду я присоединил несколько актов по ​Курмышскому​ и ​Алатырскому​ уездам, ​руководясь​ несколькими соображениями. Эти акты входят в состав тех же архивных отделов, как и арзамасские, и были составлены арзамасскими приказными людьми, то- есть принадлежали к делопроизводству Арзамасской же воеводской избы. Сверх того, некоторые из них относятся к владениям ​арзамасцев​, а некоторые — к тем частям указанных уездов, которые на рубеже XVII в. были приписаны к Арзамасскому уезду. За всеми этими исключениями подавляющая часть актов относится к арзамасскому поместному землевладению, чем и оправдывается название сборника «Арзамасскими поместными актами».
VI

   К земельным делам мне казалось желательным присоединить два документа Разрядного приказа — ​десятный​ список 122 г. и ​десятню​ 124 г. В них мы имеем полный список дворян и детей боярских, служивших по Арзамасу, с указанием их денежных и поместных окладов. Список и ​десятня​ позволяют выяснить, какое количество арзамасских землевладельцев было написано службой по Арзамасу и какие из последних служили в действительности, а сличение этих документов с отдельными книгами и различными поместными грамотами настоящего сборника дает возможность выяснить землевладение в Арзамасе дворян, написанных службой по другим городам.

   ​Десятный​ список (№ 390 сборника) был составлен в Арзамасе по сохранившимся от Смуты в воеводской избе материалам и прислан в Разряд в октябре 1613 года, когда этот приказ восстанавливал свой архив, погибший в Московскую разруху. ​Десятня​ раздачи денежного жалованья 124 г. кн. М. П. ​Ворятинского​ с дьяком В. ​Семеновым​ и ​Фед​. Сем. Пушкина с тем же дьяком (№ 396) дошла до нас не в полном составе. Судя по скрепе на ней дьяка В. ​Семенова​ и по содержанию, в ​десятне​ не хватает 22-х листов (с 173 л. по 194-й). Сличение ​десятни​ с ​десятным​ списком выясняет, что утрачены листы, содержавшие записи около сорока лиц, именно конец оклада в 200 ​четей​ и начало оклада в 150 ​четей​ (стр. 553 сборника). Выдачи жалованья дьяк отмечал в ​десятне​ словом «дано», для которого подьячие нарочно оставляли чистое место. В некоторых случаях эта отметка дьяка, по тем или иным причинам, не вставлена, и ​оставшияся​ чистые места отмечены в настоящем издании знаком тире.

   Поместные и ​вотчинные​ акты собраны мною в двух отделах архива Поместного приказа (​Вотчинной​ Коллегии, Архива Министерства Юстиции) — в отделе «​Отказных​ книг по Арзамасу» и в так называемых «оклеенных» столбцах, по Арзамасу и Нижнему ¹).

   «​Отказные​ книги» представляют из себя большие сборники документов, иногда свыше чем в сотню №№ каждый, из которых главную массу составляют отдельные, раздельные, межевые, ​отписные​ и т. п. книги на поместья и вотчины. Таких сборников по Арзамасу за XVII век сохранилось несколько десятков. В виде
______
¹ Нѣсколько замѣчаній объ «оклеенныхъ» и «неоклеенныхъ» столбцахъ Помѣстнаго приказа и о распредѣленіи
ихъ по городамъ см. въ предисловіи (стран. IX—X) къ I т. Актовъ писцоваго дѣла. Москва. 1913 г.

VII
исключения в сборниках встречаются другие акты, напр. дозорные книги отдельных владений, присоединенные к земельным делам более или менее случайно. Все эти акты представляют или подлинники, или арзамасские списки с подлинников, или черновики. Они были ​составляемые​ в Арзамасе частью для хранения в воеводской избе, частью для отсылки в Поместный приказ. Когда московский пожар 1626 г. уничтожил архив Поместного приказа, то последний затребовал из Арзамаса все ​сохранившиеся​ дела, а после пожара стал присоединять к ним те документы (в списках или подлинниках) текущего делопроизводства, которые воеводы постоянно должны были посылать в приказ для контроля и ведома. Позже эти акты были подобраны в приказе хронологически (не всегда без ошибок) и образовали те сборники, которые дошли до нас под названием «​Отказных​ книг» ¹)

   В настоящем издании напечатаны все акты, за исключением нескольких негодных черновиков и отрывков, за время до воцарения Михаила Федоровича, а из огромного количества позднейших актов выбраны только немногие, во-первых, те, которые содержат интересные, на мой взгляд, отзвуки Смуты или являются продолжением более ранних, напечатанных в сборнике, дел, а во-вторых, некоторые акты, напр. дозорные книги, интересные в других отношениях. Присоединяя эти акты царствования Михаила Федоровича, я руководился еще целью дать образцы того, что хранится в этом неизученном еще отделе, и обратить внимание исследователей на эти ценные источники. Таким образом, в настоящее издание из ​Отказных​ книг вошли — книга № 1 целиком, книга № 2 в большей части, а из книг № № 3 и 4 только несколько актов.

   Грамоты, отписки воевод и ​выписки​ взяты из пяти столбцов Поместного приказа — из одного столбца по Нижнему (№ 21067) и из четырех по Арзамасу (№№ 22390, 22394, 22419 и 22519). В столбцы по Нижнему арзамасские акты попали по ошибке и найдены мною случайно, так как из нескольких сотен столбцов по этому городу я просмотрел только 3—4 десятка. Что касается столбцов ​Ио​ Арзамасу, то я просмотрел большую часть, но, конечно, нельзя поручиться, что среди них, а тем более среди столбцов по Нижнему
________
¹) Этими обстоятельствами объясняется то, что среди актовъ до пожара 1626 г. встрѣчаются въ сборникахъ дублеты.

VIII
или другим городам, не будут найдены еще арзамасские акты Смутного или до-Смутного времени. Это тем более возможно, что просмотренные мною ​архивные​ рукописные описи очень несовершенны, ярлыки на столбцах часто неверны, а раскатывать и просматривать с начала и до конца все столбцы хотя бы по двум городам (по Арзамасу и Нижнему) не было возможности. Большая часть актов этих пяти столбцов состоит из подлинных грамот, которые Поместный приказ посылал в разное время в Арзамас по земельным делам, и из ​выписок​ из ​писцовых​, отдельных и раздаточных книг, которые Поместный приказ часто прилагал к своим грамотам. Меньшую часть составляют ​воеводские​ ​наказные​ памяти и черновики воеводских отписок в Поместный приказ. Все эти акты входили в состав Арзамасской воеводской избы и были отосланы из Арзамаса в Поместный приказ, после пожара 1626 года.

   Часть, грамот (особенно ст-ц № 21067) сохранилась очень хорошо,— при некоторых уцелели даже восковые печати. Значительная же часть грамот (ст-​цы​ №№ 22390 и 22394) дошла до нас в очень плохом виде: многие акты порваны, сильно выцвели от сырости, местами осыпались и т. д. Все они, как ​принадлежащие​ к оклеенным столбцам, сильно пострадали от «оклейки», произведенной, кажется, еще в XVIII веке. Эта вредная операция была произведена так. Чтобы уменьшить объем столбцов, у всех документов обрезали поля, подклеивали ​став​ к ​сставу​, акт к акту, а затем по склейкам на обороте и по бокам всего столбца приклеивали, ​по-видимому​ ​мездринным​ клеем, полосы бумаги. При подборе и ​подклейке​ актов допускали нередко ошибки и разравнивали дела. Еще хуже то, что оклеивали, ​по видимому​, не все сохранившееся, а допускали выборки и уничтожали в делах то, что казалось не имеющим практического значения. Что дело было именно так, можно заключить из того, что в некоторых оклеенных столбцах сплошь отсутствуют некоторые части дел, напр., сохранены челобитья и концы приказных докладов с решением по делу, а самые доклады, целиком пли отчасти, отсутствуют. Вследствие такой обрезки и оклейки скрепы дьяков на склейках и ​справы​ подьячих на обороте грамот либо погибли совсем, либо не могут быть прочтены. Пострадали и ​другие​ отметки на грамотах. Напр., на трех грамотах настоящего сборника (№№ 317, 365 и 369) . сильно испорчены, а частью обрезаны подписи кн. Д. Т. ​Трубецкого​ и кн. Д. М. ​Пожарского​.

IX
   Относительно грамот Тушинского вора (№ 242 и дальше) следует заметить, что они написаны весьма плохо, с пропусками и описками, несомненно множеством подьячих, иногда малограмотных, и с частыми и существенными отступлениями от принятых в приказах правил письмоводства. Известно, что приказные грамоты обычно были ​скрепляемые​ одним из дьяков приказа и ​исправляемые​ старшим (справным) подьячим. Изредка встречаются грамоты только со скрепой дьяка, но без ​справки подьячего, или со ​справкой​, но без скрепы. ​Повидимому​, это допускалось в виде исключения, напр, в случае болезни или отсутствия того или иного приказного, а в некоторых случаях и по другим причинам. Так, очень часто ​короткие​ грамоты, написанные на одном столбце, не имеют ​приписки​ дьяка. Во всяком же случае грамоты совсем без скрепы и ​правы​ были подозрительными лоскутами бумаги, не имевшими законной силы. Таких «Филькиных», по современному народному выражению, грамот от имени Тушинского вора в настоящем сборнике много х).

   По времени акты настоящего сборника делятся так. К ​царствованиям​ Ивана Васильевича и Федора Ивановича относятся ​выписки​ из ​писцовых​ книг ​Грит​. Сукина 71 г., Никиты ​Яхонтова​ 83 г. и ​Игн​. ​Зубова​ 92—93 годов и из раздаточных книг Никифора ​Чепчугова​ 95 г. Девятнадцать таких ​выписей​ напечатано отдельно (№ 409), так как приказные грамоты, под которыми они были присланы в разное время в Арзамас, утрачены, а некоторое количество таких приказных ​выписей​ напечатано при тех позднейших грамотах, при которых они были присланы в Арзамас 2). К царствованию Ивана Васильевича относится 11 книг. Времени Федора Ивановича —106 книг и 55 грамот, наказов и ​выписок​. Царствования Бориса — 47 книг и 20 грамот и наказов. Царствования первого Самозванца —12 книг и 2 грамоты. Времени царя Василия и позднейшего времени (119 года), но составленных от его же имени, 28 книг и 11 грамот и наказов. Правления Тушинского Вора—3 книги и 37 грамот, из которых половина относится к августу 1610 года. Ко времени междуцарствия относится без малого сотня актов. Среди них есть акты, составленные от имени одного П. Ляпунова (№№ 282—284), от имени кн.Д.Т. ​Трубецкого​, Ив. М. Заруцкого и П. Ляпунова: (№№ 288—290),
_________
¹) №№ 243, 245, 249—255, 258, 260—264, 267—271, 274—276, 278 и 279.
²) См. оглавленіе, стр. 725.

  от имени тех же лиц без П. Ляпунова, без упоминания и с упоминанием Псковского вора, от одного кн. Д. И. ​Пожарского​ (№№ 309—318) и, наконец, более полсотни актов соединенного ополчения кн. Д. ​Турецкого​ и кн. Д. ​Пожарского​. К царствованию Михаила Федоровича относятся: 29 книг, 10 грамот, ​десятный​ список и ​десятня​.

   Вовсе не задаваясь целью дать библиографию источников по Арзамасскому краю за это время, отмечу некоторые документы, разбросанные в разных изданиях.

   В. О. Эйнгорн напечатал по подлиннику из собрания А. С. ​Галисского​ грамоту 13 августа 114 г. по челобитью Павла и Ив. Бутурлиных об отделе им поместья.¹) В настоящем сборнике напечатаны отдельные книги, составленные по этой грамоте (№ 216).

   С. А. ​Шумаков​ напечатал по подлинникам из Грамот Коллегии Экономии 7 актов — 5 оброчных ​выписей​, данных ​Печерскому​ Нижегородскому монастырю, и 2 ​выписки​ на вотчины Спасского Арзамасского монастыря. Оброчные ​выписи​ даны:

  1) в 69 г. нижегородскими писцами Гр. Сукиным и ​Неклюдом​ ​Девочкиным​,

  2) в 93 г. арзамасскими писцами ​Игн​. Зубовым и подьячим Рахманином Вороновым,

  3) в 95 г. арзамасским наместником и воеводой Н. Пав. Клементьевым,

  4) в том же году из Казанского Дворца и

  5) в 96 г. арзамасским воеводой Ив. Ф. Елизаровым. ​Выписи​ на вотчины Спасского монастыря даны — первая писцами ​Игн​. Зубовым с товарищем, а вторая в 104 г. воеводой ​Григ​. И. Ельчаниновым. ²)

   Черновик ​выписи​ ​Печерского​ монастыря, данной И. Ф. Елизаровым, сохранился в ​Отказной​ книге № 1 и напечатан в настоящем сборнике (№ 43).

   Л. Иванов напечатал в 1836 году одну ​отказную​ грамоту из столбца № 22390 и две книги из ​Отказной​ книги № 1.³) Эти акты перепечатаны в настоящем сборнике (№№ 82, 282 и 288).

   ​Отказные​ книги по Арзамасу были известны и И. Е. ​Забелину​, напечатавшему в приложении к своей работе о ​Минине​ и ​Пожарском​ начало книги 120 г. о сборе с служилых земель Арзамасского (№№. 82, 282 и 288) уезда шуб для подмосковного ополчения (из ​Отказной​ книги №2)¹).
__________
¹) Сборникъ, издав. Нижегородок. Арх. Ком., XV томъ, II выпускъ, стр. 1—6. Нижній. 1913 г.
²) С. А. Шумаковъ, Сотницы, грамоты и выписи, I выпускъ, стр. 74—79, 96—98 и 101—103. Чт. Общ. Ист. и Др. 1902 г. II книга.
³) П. Ивановъ, Систематическое обозрѣніе помѣстныхъ правъ и обязанностей въ Россіи существовавшихъ, стр.140, 161 и 169. Москва. 1836 г.

XI
Этот документ попал в ​Отказные​ книги случайно и как не относящийся к поместным делам мною не перепечатан.

   Столбец К2 22390 (по Арзамасу № 72) был известен Н. В. ​Калачову​, который, судя по сохранившимся после него бумагам, подготовлял из него некоторые акты для какого-то предполагаемого издания. Об этом мы узнаем из предисловия Д. Я. Самоквасова ко II т. его издания: «Архивный материал. Новооткрытые документы поместновотчинных учреждений Московского государства». Неизвестно, было ли это открытием самого Д. Я. Самоквасова или покойного архивариуса К. П. ​Сахарова​. ​По видимому​, последний указал Д. Я. Самоквасову на оба столбца — №№ 22390 и 22394. Д. Я. ​Самоквасов​ поместил (из столбца № 22390) в отделе предисловия, озаглавленном: «Древнейший сборник ​указных​ грамот по отделу поместий и вотчин», 6 ​отказных​ грамот на поместья и одну грамоту (112 года) из Нижегородской ​чети​ по холопьему делу 2). ​Отказные​ грамоты перепечатаны в настоящем сборнике (№№ 251, 273, 274, 276, 277 и 288), а грамота 112 г., как не имеющая никакого отношения к поместным делам, не перепечатана.

   В работе ​Ал​. ​Ермолова​: «Род ​Ермоловых​» напечатаны из «​Отказных​ книг» книги на поместья ​Ермоловых​ 114, 120, 122, 124, 125 и 142 годов 3). Из этих актов в настоящем издании перепечатаны две книги — 114 и 120 годов (№№ 208 и 309).

   В издании А. ​Юшкова​: ’Акты XIII—XVII ​вв​., представленные в Разрядный приказ, напечатано по Арзамасу 3 акта: грамота Ев. Бахметеву, пожалованному в ​кормленье​ волостью ​Собакинскою​, 2) ввозная грамота 83 г. М. ​Аксаковой​ на поместье её покойного мужа и 3) грамота 118 г. воеводе Як. Сем. ​Прокудину​ о том, чтобы он шел с ратными людьми к Москве. ⁴)

   При изданіи актовъ мною допущены нѣкоторыя сокращенія. Чтобы не затруднять типографію, я счелъ
возможнымъ пропустить «знамена», поставленныя мордвой въ книгахъ вмѣсто подписей. Для изображенія
знаменъ пришлось бы отливать особые знаки, а между тѣмъ для историка они не представляютъ интереса.
____________
¹) Мининъ и Пожарскій, Прямые и кривые въ Смутное время. Москва. 1896 г. Стр. 289.
²) Архивный матеріалъ, П т., стр. 118—125.
³) Чт. Общ. Ист. и Др. 1912 г. IV книга, стр. 176—184, 188 п 222.
⁴) №№ 190, 202 и 293.

XII
   Места, где в подлинниках стоят знамена, отмечены словом: знамя, набранным курсивом и поставленным в скобках. Имена и титул государей в каждом акте напечатаны раз полностью, а при повторениях сокращены. Сокращения обозначены точками и знаком (п.-т.), то-есть полный титул. Затем мне казалось допустимым сократить описания меж и межевых граней. Это дало довольно значительное сокращение некоторых, актов, без вреда для дела, так как я придерживался правила сохранять все межи, определенные речками, оврагами и т.п. естественными рубежами, и пропускал только искусственные грани — столбы, приметные деревья, кусты и т. п., которые исчезли бесследно и не имеют никакого значения для современного исследователя. Пропуски везде обозначены точками и отмечено, что грани выпущены. Наконец, в некоторых приказных грамотах и воеводских наказах допущены пропуски повторений и однообразных, обычных предписаний об отделе и размежевании поместий и о составлении отдельных книг. Пропуски допущены только в тех случаях, когда пропускаемое было совершенно обычным, и по содержанию и по форме. Все пропуски отмечены точками и замечаниями, набранными курсивом.

   Я уже упоминал, что значительная часть грамот дошла до нас в очень плохом виде. Книги сохранились лучше, но исключительная малограмотность составителей их, в большинстве случаев не профессиональных подьячих, а сельских или деревенских дьячков из глухих местечек или ​неслужилых​ детей боярских, создавала при издании значительные трудности. Оставлять все эти ошибки, пропуски и утраченные места актов без исправлений было бы очень неудобно, а оговаривать их всегда в примечаниях — очень сложно. Поэтому, стараясь передать тексты по возможности точнее, я употребил такие упрощенные приемы исправления их. Вырванные и ​выцветшие​ места актов восстановлены по догадке, набраны простым шрифтом и поставлены в круглых скобках. Таким же шрифтом набраны, но поставлены в прямых скобках те зачеркнутые места черновых актов, которые представляют интерес. Слова и буквы, пропущенные по ошибке или недосмотру, вставлены по догадке и набраны курсивом. Курсивом же набраны все замечания редактора, как в текстах актов, так и под текстами. В исключительных случаях даны подстрочные примечания.

   Труд составления указателей взял на себя ​Лоллий​ Иванович Львов, за что издатель ему глубоко благодарен. По поводу указателя личных имен следует "'заметить, что в него не включены в виде общего правила имена крестьян и ​бобылей​, так как это представляло малопроизводительную трату времени и места.

XIII

   Имена этих лиц включены в указатель только в тех случаях, когда они упоминаются по ​нескольку​ раз. Это значительное сокращение указателя тем более допустимо, что население поместий проще и легче выяснять по именам владельцев их и по указателю географических имен.

   Не входя в подробную научную оценку издаваемых актов, отмечу важнейшие вопросы, для которых они могут служить ценным, а частью необходимым источником.

     Акты настоящего сборника являются ценным источником для двух больших вопросов русской исторической науки — для  сследования организации и развития поместного землевладения вообще и для исследования этого вопроса в один из интереснейших периодов его истории в частности. История Смуты давно уже привлекала внимание многих исследователей и сравнительно с другими вопросами русской истории должна быть признана уже значительно разработанной. Никак нельзя сказать того же относительно поместного землевладения. Исследование его едва начато и, несомненно, должно быть признано очередным вопросом русской науки. Его необходимо поставить на первую очередь не только потому, что он важен сам по себе, но и потому, что от основательного исследования его следует ждать освещения некоторых вопросов истории крепостного права, которые до сих пор не поддавались объяснению.

     Я имею в виду вопрос о значении в истории крепостного права элементов личного закрепощения крестьян, который связан с историей поместного землевладения более тесно, чем это, ​по видимому​, признавалось до сих пор. Известно, что здесь интересы государства резко сталкивались с интересами служилых землевладельцев. Государство в видах исправного отбывания ​тягла​ развивало земельную крепость, считая людей крепкими не помещику, а земле. С точки зрения государства, которая выразилась во многих сторонах системы поместного права, крестьяне со всем своим движимым и недвижимым имуществом были принадлежностью поместной земли. Поэтому, при переходе поместья к другому владельцу, крестьяне с имуществом переходили во владение и пользование нового помещика. Владелец, лишавшийся поместья, не имел права вывести за собой крестьян, даже тех, которые поселились и ​обстроились​ при нем и при его помощи, и все крестьяне поместья, с своими дворами, скотом и прочим имуществом переходили во владение нового помещика.

XIV

   Старый владелец имел право только на некоторую долю хлеба, посеянного при нем. В принципе этого положения не могли изменить ​какие​ бы то ни было частные обязательства, которыми временный владелец поместья мог связать и обременить крестьян. Действительность сильно расходилась с этим принципом. Не говоря о злоупотреблениях (напр. о незаконном вывозе крестьян или их имущества), могло случаться и действительно бывало, что новому владельцу было самому невыгодно удерживать обнищавшего или обремененного частными обязательствами (долгом или ссудой) в пользу старого помещика крестьянина. В таких случаях новый помещик за вознаграждение или даже даром «выпускал» крестьянина из поместья, и личное закрепощение брало верх над государственной земельной крепостью. Возможность таких случаев зависела от двух обстоятельств: во-первых, от того, что государство, ограничивая крестьян в правах на свободное передвижение, одновременно не уничтожило или не было в силах уничтожить ​другие​ ​гражданские​ права населения, напр. право вступать в долговые обязательства, а во-вторых, от того, что государство не имело достаточных сил и средств, чтобы вести охранительную регистрацию населения поместий и его имущества. В самом деле, осуществление на практике указанного принципа требовало зоркого и постоянного учета состава населения, его зажиточности и повинностей в пользу помещика. Эта задача становится для правительства с течением времени совершенно непосильной.

    В этом отношении очень интересен факт, который, кажется совсем не отмечен исследователями. Известно, что в древнейших известных нам ​писцовых​ книгах, напр. в новгородских книгах или в торопецкой книге 7048 г., подробно описаны повинности крестьян в пользу своих господ. В книгах второй половины XVI в. мы этого уже не видим. Описанные в древнейших книгах повинности не есть государев указ, безусловно обязательный для помещика; это — старина, местное обычное право, от которого помещик волен отступить, но под условием не разорить и не разогнать крестьян.

   Правительство не нормировало повинностей крестьян и прав в этом вопросе помещиков, а оценивало поведение помещика по результатам,— он волен ​оброчить​ по усмотрению крестьян, но за ​разоренье​ их будет наказан.

XV
    Во всяком случае правительство, описывая эти повинности, знало, чем оно поступается в пользу помещика, и во всякое время было в состоянии, удалив помещика, вернуть себе без новой описи эти доходы. Такое описание повинностей было возможно и целесообразно, когда поместий было сравнительно немного, а поместное владение было действительно ​прекарным​ владением. С течением времени положение дела изменяется: поместное землевладение растет за счет черного и дворцового, земля перестает выходить время от времени из рук служилых людей, и служилый класс обнаруживает настойчивое стремление ослабить ​прекарность​ поместного владения. В конце XVI в. появляются выражения: «родовое поместье», «отца и деда выслуга», которые столетием раньше показались бы и приказным и помещикам нелепостью. Теперь государство уже не описывает и не знает повинностей крестьян, не может во всякое время оценить, что оно теряет и что получает помещик. В этом вопросе, как и в других вопросах управления и государственного ​тягла​ вообще, служилый землевладелец прочно ​становится​ между государством и крестьянами.

   Все эти обстоятельства создавали благоприятную почву для личного закрепощения населения поместий. Уверенный в своем владении помещик получал побуждение теснее связывать свои хозяйственные интересы с интересами крестьян — помогать им ​обустраиваться​ и заводить при помощи ссуд хозяйство. Это в свою очередь способствовало усилению и развитию личного закрепощения.

   Таким образом конфликт между государственным земельным и владельческим личным ​закрепощениями​ несколько ослабевал, но вовсе не разрешался. Он принимал ​другие​ формы, а личное закрепощение усиливалось и с своей стороны способствовало тому, что вызывалось и другими причинами, — постепенному превращению поместного ​прекарного​ владения в ​вотчинное​.

   Быть может, не все указанные вопросы истории поместного землевладения поставлены мною правильно, но важность их для выяснения некоторых сторон истории крепостного права несомненна, и исследование их необходимо поставить на очередь. Важнейшим источником для этого исследования являются акты текущего делопроизводства приказов и воеводских изб по поместным делам и, в частности, ​отказные​ грамоты и книги, ​составляющие​ главное содержание настоящего сборника. По этим источникам мы можем изучить действительность, которая нередко сильно расходилась с правительственными замыслами и распоряжениями.

XVI

   Эти источники, выясняя все условия поместного владения, являются необходимыми для таких важных вопросов, как мобилизация поместных владений, переход их от одних лиц к другим в пределах рода или к посторонним лицам, как устойчивость поместного владения в разные периоды истории вообще, как вопрос о составе населения, переходящего от старого помещика к новому, и т. п.

   В этом отношении издаваемые акты особенно интересны по времени, к которому они относятся. Укажу, напр., что по ним можно проследить, как ​вотчинное​ землевладение, ничтожное в Арзамасском уезде до ​Василья​ Шуйского, значительно возрастает во время Смуты, особенно во время правления бояр соединенного ополчения. Первые годы царствования Михаила Федоровича представляют в исследовании служилого землевладения не меньший интерес. Для государства это — время ликвидации Смуты и путаницы, внесенной Смутой в землевладение, а для служилых людей это — время упрочения за собой захваченных правдами и неправдами во времена смут и распада государственной власти выгод. Так как сборник и без того сильно разросся, то мне пришлось ограничиться изданием за эти годы небольшого количества актов, но следует надеяться, что отмеченные мною источники по Арзамасу и ​отказные​ книги вообще в скором времени будут привлечены к исследованию, и в этой очередной задаче русской науки настоящий сборник послужит отправной основой.

   Свой труд редактор посвящает глубокочтимому Сергею Федоровичу ​Платонову​, исследования и издания которого положили прочное основание для разработки истории Смуты и по своему тонкому анализу, богатству материала и ценным обобщениям служат и будут служить исходной основой дальнейших исследований, которые будет возможно сделать в зависимости от сохранившихся и частью еще не известных источников.