XXI Построение нынешняго Воскресенскаго Собора. (в 1814–1842 г.г.)

В феврале 1814 года состоялось незабвенное в истории Арзамаса общее всесословное собрание его жителей, на котором составлен приговор:　

«1814 года февраля Нижегородской Епархии, города Арзамаса Благородное сословие и знаменитые граждане, имея ревностное желание соборный холодный храм во имя Воскресения Господа Нашего Иисуса Христа с приделом великомученика Иоанна Воина, за ветхостью его таковою, что хотя оный и неоднократно поправляем был, но не перестает и ныне угрожать отваливающеюся от сводов известью и отрывающимися некоторыми кирпичами причинить вред здоровью бывающих в нем, разобрать и вместо него по избранному и удостоенному от всех одобрения, засвидетельствованному С.-Петербургскою Императорскою Академиею Художеств, плану создать новый великолепный. При собрании последних общий сей приговор учинили: послать того собора старосту церковнаго купца Василия Ивановича Подсосова к Его Преосвященству Моисею Епископу Нижегородскому и Арзамасскому с протопопом для исходатайствования разрешения и благословения и для снабжения о устроении новаго храма грамотою». Приговор подписали: городничий, надворный советник Даниил Афанасьевич Юрлов, предводитель дворянства бригадир Павел Чемоданов, 14 человек дворян и чиновников, Градской Глава Петр Иванович Скоблин, Степенный (купец) Степан Яковлевич Цыбышев, купцы: Иван Алексеевич Попов, Василий Иванович Скоблин, до 40 других купцов и многие мещане.[255]　

Соборные протоиерей Стефан Пименов и староста Василий Иванович Подсосов отправились в Нижний Новгород и 17-го февраля 1814 года вместе с общественным приговором и чертежами собора, представили Преосвященному Моисею следующее, подписанное старостою прошение:　

«Города Арзамаса, Воскресенскаго собора церковнаго старосты Василия Ивановича Подсосова.　

Онаго Вашего города жители, дворянское благородное и гражданское сословие изъявили желание разобрать в означенное наименование храм соборный за его ветхостью и вместо того воздвигнуть новый, дали мне с избранным по общему всех согласию планом, приговор утруждать Ваше Преосвященство о позволении всего прописаннаго… Архиерейскою властию Вашею позволить нам оный соорудить, снабдить храмозданною грамотою и для ведомости гражданам одному пред другим соревновать подписом пожертвований повелеть дать из консистории шнуро-запечатанную книгу»…　

Преосвященный Моисей, разсмотрев фасад и план, пришел в восхищение и положил на прошение старосты такую резолюцию:　

«Храм великолепный и прекрасный поприложенному при сем плану и фасаду начат строением благословляем, на что и выдать храмозданную грамоту. При сем со Архипастырским нашим соуслаждением объявляем нашу Архипастырскую благодарность почтенным гражданам, любящим благолепие Дому Господня и сию нашу Архипастырскую благодарность чрез о. протоиерея объявить. Епископ Моисей. 18-го февраля 1814 г.»　

В тот же день, 18 февраля, в Нижегородской Духовной Консистории, по выслушании прошения и состоявшейся на оном резолюции, определили:　

«По силе оной резолюции пункта 1-го изготовить храмозданную грамоту и выдать оную, за подписанием Его Преосвященства, означенному просителю с роспиской, а по силе 2 пункта для объявления архипастырской благодарности гражданам любящим благолепие Дому Господня послать к благочинному города Арзамаса, Воскресенскаго собора протоиерею Стефану Пименову. Книгу выдать с тем, чтобы: 1) сбор производился по одному только г. Арзамасу, 2) сумму собранную представлял он староста в церковь для внесения в общую приходорасходную книгу к употреблению на означенное построение собора, 3) по окончании года оную книгу по надлежащим освидетельствованиям, представить в консисторию».

Когда именно и при какой обстановке произведена была закладка новаго собора, ни из каких документов не видно, не сохранилось об этом и разсказов среди старожилов арзамасских, известно лишь одно, что первый камень в основание собора положен тогдашним настоятелем его, благоговейным протоиереем Стефаном Пименовым.　

Собор построен на новом месте, где до того времени были расположены небольшие домики небогатых обывателей, купленные при этом на слом. Одновременно с закладкой новаго собора разбирался старый, при чем старые материалы, немедленно употреблялись на новое здание. Иконостас и все иконы стараго собора проданы в Успенскую церковь села Степанова, при чем, в уважение к особой древности, оставлены для новаго собора только две храмовыя иконы: Воскресение Христово, «Государево данье», и Иоанна Воина, да перенесены в теплый собор особо ценныя иконы Божией Матери, Толгская и Владимирская и крест, стоявший за жертвенником. Все они до ныне находятся в теплом соборе в алтарях, за престолами. Все остальныя иконы признаны были неподходящими для новаго собора, как и записано в описи собора, с чем, впрочем, далеко нельзя согласиться.

14 января 1816 года соборный протоиерей Стефан Пименов рапортовал, что в течении прошедших двух лет (1814–1815 г.г.) на основание и цоколь храма употреблено 26 170р. 62к. Собрано из подписных пожертваванных сумм 27 076р. 12к. Материалу изошло: кирпичей 1 159 000, а бутоваго камня и щебня 505 куб. сажен.　

27 февраля 1818 года тот же протоиерей рапортовал Преосвященному Моисею о книге, выданной прежде бывшему старосте от 19 февраля 1814 года, что в течении 1817 г. «от добровольных здешними гражданами пожертвований поступило 10 768р. 85 коп.; кроме пожертвованнаго некоторыми кирпича и вся оная сумма на означенный предмет употреблена, а кирпича всего за прошлое лето положено 552 000, на наступающее же изготовлено до 600 000».　

Других сведений о ходе постройки, кроме приведенных, в архиве Нижегородской Духовной Консистории не имеется. Должно полагать, что каменная кладка продолжалась до 1821 г., т. е. в течении семи лет. Из разсказов современников известно, что кирпич изготовлялся хозяйственным способом: около Тихвинскаго кладбища построены были специально для заготовки кирпича на постройку собора кирпичные заводы, которые даже в 1860-х годах назывались соборными. Избранный городским обществом строитель собора, Василий Иванович Скоблин нарочито скупал на слом старыя деревянныя постройки и материал их употреблял на обжигание кирпичей. Всего кирпича употреблено на постройку около 5 1/2 миллионов, камня до 1000 кубических сажен и железа до 10 000 пудов.[256]　

Сохранилось воспоминание о том, как один из четырех столпов, поддерживающих своды собора, юго-западный, дал трещину и привел арзамасцев в большую тревогу. Случилось это тогда, когда своды были уже сведены и нужно было приступать к сооружению главнаго купола. Вдруг заметили, что столп дал трещину. Все перепугались, думая, что построенное с великими трудами и затратами здание придется перестраивать. Всякий высказывал свое мнение, но продолжать постройку все считали невозможным.　

В это время жил в Арзамасе, близ Алексеевскаго монастыря, полуграмотный крестьянин, Егор Михайлов, слывший опытным подрядчиком по каменным делам и уже отличившийся в Арзамасе тем, что искусно, не ломая, распространил пристройкой (в 1821 и 1822 г.г.) главную церковь Алексеевскаго монастыря. К нему-то и обратились испуганные строители собора.[257] Егор Михайлович, осмотрев здание, успокоил их. По его совету треснувший столп оковали железом, на подобие обручей, заклали и заштукатурили. Тогдашний городничий приказал облепить столп бумагой, говоря что если бумага лопнет, то значит, что на столп надеяться нельзя, если же бумага не лопнет то можно продолжать постройку. По прошествии продолжительнаго времени бумага осталась целой и постройку продолжали; но для легкости, порешили свод на главном куполе сделать деревянный, обив его снизу листовым железом, что и было исполнено.

В виду грандиозности и большой стоимости здания постройка собора длилась 28 лет, при недостатке средств дело иногда приостанавливалось. Как уже сказано в предыдущей главе, первой лептой на сооружение собора послужили кормовыя деньги. Затем мещанское общество делало раскладку по душам на постройку собора, а купеческое обложило налогом на этот предмет все капиталы, т. е. семьи, частные лица жертвовали по мере сил. Случалось, что когда у строителей не оставалось ни копейки, посылали с кружкой по городу собирать грошами и копейками на собор. Когда стены были возведены и не было свободных средств на покупку кровельнаго железа, оно было куплено на Нижегородской ярмарке 1821 г. у московскаго купца Герцова в кредит.　

Когда же пришел срок платежа, а денег опять не было, то купеческое и мещанское общества заняли, 8 февраля 1823 г., на один год 15 000 рублей ассигнациями в Арзамасе у девицы из дворян г. Желтовой, но уплатить ей не могли очень долго: через 10 лет 9 марта 1833 года, долг этот не был еще уплачен, а платились только проценты.[258]　

Очень мало средств было при старосте Иване Степановиче Загрекове, в 1823–1825 г.г. когда торговыя дела в Арзамасе были в заминке, а в тоже время и теплый собор требовал безотлагательнаго крупнаго ремонта. Вероятно неблагоприятно отозвался на постройке собора и страшный пожар, истребивший, в ночь на 7 августа 1823 года нижнюю часть города Арзамаса, когда сгорело около 120 домов и много кожевенных заводов, а некоторые жители почти разорились. Однако как бы то не было, святое дело понемногу продвигалось вперед. Особенно усердно взялся за него староста, Сергей Васильевич Быстров.　

По всеобщему согласному свидетельству современников из пяти старост, принимавших участие в постройке собора, он потрудился более всех, а потому здесь уместно сказать в память и похвалу его несколько слов.　

Род Быстровых — один из самых древних родов в Арзамасе. Члены этой фамилии особенно отличались любовию к благолепию церковному. В Арзамасской Рождественской церкви хранится св. Евангелие, в серебряном окладе, пожертвованное в начале XVIII столетия в память купца Якова Быстрова женою его Анною. В 1790 годах отец Сергея Васильевича, вместе с прочими рождественскими прихожанами, принимал участие в построении при Рождественской церкви холоднаго великолепнаго храма в честь Смоленской иконы Божией Матери. Брат его Иван Васильевич, живя в мире, в 1808 г. украсил серебряной ризой икону св. Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова, местную в приделе его имени, в той же церкви, а, поступив в Саровскую пустынь и приняв там пострижение с именем Иринарха, все свои средства отдал на украшение серебряными ризами икон в Успенском соборе Саровской пустыни.[259]　

Сергей Васильевич был достойным членом своего благочестиваго рода. Избранный городским обществом в должность соборнаго старосты, он употребил все меры, чтобы скорее окончить постройку храма и не щадил для этого своих собственных средств. Как разсказывают, не только купленные для своего дома лучшие лесные материалы отдавал в собор, но даже, когда, однажды, не достало досок для настилки пола в соборе, он выломал у себя в доме полы и отдал их в собор.　

Кроме старост, о постройке собора пеклись избранные гражданами строители Иван Алексеевич Попов и Василий Иванович Скоблин, но особую ревность и усердие проявлял тогдашний городской голова Петр Иванович Подсосов, брат бывшаго соборнаго старосты Василия Ивановича Подсосова. Содействуя постройке, как городской голова, он в то же время принял на собственный счет устройство и украшение придела в честь Покрова Пресвятыя Богородицы, который и был освящен прежде всех прочих приделов, 10 июля 1832 г. Амвросием, Епископом Нижегородским и Арзамасским, в сослужении с архимандритами Иннокентием Нижегородским Печерским и Александром Арзамасским Спасским. По освящении и литургии, Владыка посетил дом старосты Быстрова и обедал у него.　

В следующем 1833 г. 7 мая, освящен второй престол во имя Всех Святых. В устройстве его принимал деятельное участие купец Григорий Иванович Сурин, у котораго за месяц перед тем умер единственный сын Андрей. 28-го мая в день Всех Святых, первый раз праздновался в соборе престольный праздник в этом приделе.　

В 1834 году, 9 мая совершилось освящение третьяго престола во имя святых благовернаго князя Александра Невскаго и Митрофана Воронежскаго, тогда новоявленнаго чудотворца. Здесь уместно сказать по поводу сего события несколько слов. При самом основании собора предположено было посвятить правый придел его, имени св. бл. князя Александра Невскаго, Ангела тогдашняго Государя Императора Александра I и покровителя царей и воинов Российских. Но, пока строился собор, в Русской церкви совершилось радостное событие — открытие мощей и причисление к лику святых святителя Митрофана, перваго Епископа Воронежскаго. Манифест о сем прочитан был в Арзамасском соборе 22 августа 1832 г. при многочисленном стечении народа. Для арзамасцев это священное событие было сугубо радостным: еще при жизни св. Митрофана около 1700 года, начались торговыя сношения Арзамаса с Воронежем. Воронежцы приезжали в Арзамас за покупкой юфти, холста и мехов.[260] В описываемое время в Арзамасе постоянно жили также с коммерческой целью, уроженцы Воронежа Парфений Иванович Киреев, Иван Дмитриевич Зайцевский и братья Поповы, носившие в отличие от других Поповых, природных арзамасцев еще фамилию Воронежских. Благоговея пред памятью своего новопрославленнаго Воронежскаго святителя, они принесли свою лепту на постройку и украшение Арзамасскаго собора и упросили, чтобы в одном из пределов престол был посвящен имени св. Митрофана. Просьбу эту исполнить представилось весьма легко: память св. Митрофана совпала с памятью св. благов. князя Александра Невскаго в один день 23 ноября. По сему правый придел и посвящен им обоим.　

По случаю праздника св. и чуд. Николая и бывающей 9 мая в Арзамасе ярмарки, стечение народа при освящении сего престола было громадное. Богослужение в соборе началось с 4 часов утра. Священник о. Георгий в течении трех часов безпрерывно служил молебны святителю Митрофану. В 7 1/2 часов началось водоосвящение, затем последовала освящение храма и литургия, окончившаяся в 11 1/2 часов.

1 июня 1834 года, во время вечерни ко всеобщему прискорбию арзамасцев, скончался приснопамятный ктитор собора, Сергей Васильевич Быстров. Хотя он и был прихожанином Благовещенской церкви, но погребение его совершено в соборе, 3 июня. Надгробное слово сказал его духовник, священник Благовещенской церкви, Иаков Иванович Охотин, отец Иустина, Архиепископа Херсонскаго и Одесскаго. Могила С. В. Быстрова, осененная обыкновенным кирпичным памятником находится на Всехсвятском кладбище, окруженная могилами его потомков, купцов Бебешиных.　

В преемники ему, по должности старосты, избран был один из вышеупомянутых воронежцев Парфений Иванович Киреев, уже и ранее заявивший себя делами благотворительности: он на свой счет построил при Рождественской церкви каменный флигель с безплатными квартирами для вдов и сирот духовнаго звания. При избрании его в должность старосты, арзамасцы, вероятно, руководились его усердием при устройстве придела во имя святителя Митрофана, но служение его было непродолжительно, всего три года, по 20 июля 1837 г., когда вследствие его болезни, в должность старосты избран и вступил потомственный почетный гражданин Иван Сергеевич Бебешин, при котором и закончен постройкою собор, украшен внутри и освящены остальные два престола.　

При освящении первых двух приделов стены собора не были еще украшены живописью также, как и иконостасы не были вызолочены. В приделе Всех Святых позолота производилась в 1834 году, а в 1835 г. 25 апреля староста П. И. Киреев порядил мастеров расписывать стены храма и золотить иконостасы. 20 мая совершено молебствие перед началом живописных работ. Нынешние арзамасцы, обыкновенно говорят, что собор расписан известным основателем арзамасской школы живописи, академиком Александром Васильевичем Ступиным. Но это несправедливо. Ступин был человек разсчетливый, любил взять за свою работу хорошую цену, а собор строился при скудных средствах. К тому же у Ступина всегда было много заказов. Взявшись за большую невыгодную работу в соборе, он мог потерять эти заказы.

Вследствие всего этого, не смотря на то, что Ступин был уроженец Арзамаса, вращался в кругу созидателей собора и был в дружественных отношениях с настоятелем его о. Стефаном, он не сделал для украшения собора ничего. Расписывать собор взялся один из его учеников, Осип Семенович Серебряков с сыном Александром за изумительно дешевую цену, около 2000р. сер., но расписал так, что и строгие критики не могли его упрекнуть. Ныне за такую работу нужно заплатить не менее 20 000р. Собор расписан «альфреско», по сырой штукатурке тушью. Красками писаны только «Триипостасное Божество» в главном куполе и «Распятие» на горном месте. Поэтому отсутствие пестроты придает всей внутренности храма величественный вид громаднаго целаго. Обширные размеры здания дали мастерам возможность развернуть всю силу своего таланта. Все картины на сводах и на стенах храма изображают земную жизнь Господа Иисуса Христа. Оригиналами для картин служили произведения знаменитых западно-европейских художников. Влияние Ступинской школы видно во всем. Поэтому все картины носят характер итальянской живописи, византийскаго тут нет ничего, но при всем этом нет ни единой черты оскорбительной для Православия, что следует поставить г.г. Серебряковым в большую заслугу. И недаром, по справедливости, арзамасцы всегда восхищались и дорожили живописью собора.　

На позолоту иконостасов долгое время не находилось средств. Наконец на этот предмет невольно пожертвовал 18 000р. ассигнациями (более 5000р. серебром) местный купец Алексей Александрович Студенцов. Сохранилось об этом следующее, достоверное и в то время всем в Арзамасе известное сказание: Студенцов был скуп. Все арзамасские купцы уже принесли свои посильныя жертвы на постройку собора, а он все еще только обещал, но ничего не давал. У него была какая-то опека, при чем в числе имущества были крупные именные билеты. Однажды он обратился к городскому голове, Петру Ив. Подсосову с просьбой разрешить ему внести эти билеты в залог по откупам. Подсосов знал, что так сделать нельзя, но воспользовался случаем. Он сказал, что можно бы на это согласиться, но напомнил, что Студенцов еще ничего не давал на собор. Поговорили и согласились на том, что Студенцев вместо денег выдаст векселей на 18 000р. Именные сиротские билеты в залог, конечно, приняты не были, но Подсосов уже заказал иконостас и купил для него золото. Студенцов не спорил и уплатил за все по своим векселям. Он скончался будучи после Подсосова городскими головой 2 октября 1834 года.　

При освящении главнаго престола, жена его, Анна Александровна пожертвовала несколько перемен облачений на престол и жертвенник. Над иконостасом работал мастер Василий Алексеевич Ломакин с братом Климом. Замечательна его кончина, 11 июня 1839 года, в воскресенье был он у обедни в соборе, а придя домой, на крыльце, умер.　

15 сентября 1840 года совершилось давно-желанное освящение собора.　

Молебен накануне освящения совершал Печерский архимандрит Иннокентий, он же на всенощной выходил на литию и величание, а служение перед столом, посреди храма исправлял соборный протоиерей о. Стефан, который в день освящения один со своим диаконом исправил водосвятие, а после освящения храма совершал проскомидию, успев окончить ее до входа Архиерея с Евангелием. Разсказывают, что на освящении собралось очень много сельскаго духовенства, прибывшаго без приглашения. Это не понравилось Архиерею и он распорядился, чтобы участвовали при освящении только приглашенные, остальные принуждены были разоблачиться. День был облачный, солнце часто скрывалось за облаками. Дул легкий северный ветер. Стечение народа было необычайное, более чем при освящении приделов. Думали сосчитать число богомольцев по числу свечных огарков собранных после освящения. Насчитали 12 000. Собор был полон: даже на хорах стоял народ. Многие стояли снаружи, около собора. Освящение совершал Иоанн Епископ Нижнегородский и Арзамасский, в сослужении с архимандритами Иннокентием Нижегородским, Печерским и Александром Арзамасским, Спасским, с нижегородскими протоиереем и ключарем и избранным арзамасским духовенством. Так, 15 сентября 1840 г., совершилось величайшее торжество города Арзамаса, освящение его собора… Другаго подобнаго торжества в Арзамасе, вероятно, уже не будет!..　

17 сентября именитые граждане арзамасские, с городским головой Иваном Алексеевичем Ступиным во главе, ходили к Преосвященному Иоанну в Спасский монастырь, благодарили его за освящение соборнаго храма и приняли его благословение.[261]　

Прекрасен и величествен был Воскресенский собор во дни его освящения! Сердца арзамасцев исполнялись восторгом и умилением при виде его благолепия.　

Удивлялись обширности и благолепию его и путешественники во множестве проезжавшие тогда чрез Арзрамас. Но для исторической верности нужно сказать, что тогда не доставало еще многих украшений собора, которыя мы видим в нем ныне. Так, например, местныя иконы Спасителя и Божией Матери работы профессора Алексеева, написаны уже после освящения, а прежния ныне находятся в алтаре. Не было 4-х великолепных киотов на столпах. Находящияся на них две иконы не были еще написаны, а две древния стояли без риз, в простых столярных киотах, окрашенных голубой краской. Не было ни одного из теперешних больших подсвечников, паникадила не были вызолочены. Не было драгоценной плащаницы и многих ныне чтимых икон. Ризница соборная была скудна и не богата. Все ныне видимое благолепие собора собралось не вдруг, а постепенно, в течении 70 лет после освящения, при участии трех или четырех поколений любителей благолепия Дома Божия.　

Созидание собора закончено в 1842 г. освящением пятаго престола, на левой стороне, во имя св. Великомученика Иоанна Воина. Освящение совершилось 9 мая. Служба была св. Николаю, Иоанну Воину и освящению. Стечение народа опять было многочисленное и на этот раз безпорядочное, так что во время всенощной, когда народ двинулся прикладываться к св. иконам, протоиерей не мог устоять на своем месте посреди храма и принужден был уйти в алтарь.　

Общая стоимость постройки холоднаго собора по записям определяется в 320 000р. ассигнациями (т. е. 91 500р. сер.), а по описи 1849 года распределяется собственно за здание 75 000р. и иконостасы 15 000р. сер. В нынешнее время стоимость всего вообще нужно считать в пять раз дороже.

© Источник:  Н. М. Щегольков. Историческия сведения о городе арзамасе, собранныя николаем щегольковым с видами и портретами
© Арзамас. Глава XXI Построение нынешняго Воскресенскаго Собора. (в 1814–1842 г.г.)
© OCR  и перевод - В.Щавлев. 2021